Онлайн книга «Зимняя коллекция детектива»
|
– И у ваших вполне могли быть мотивы, о которых мы ничего не знаем. И почему ты исключила Марину и Сергея Васильевича? – Как почему, Павлуш! Я Сергея знаю много лет, он порядочный человек! И нас троих наняли, понимаешь? Наняли сопровождать Володю! Мы понятия не имели, что попадем к вам сюда и что здесь будет Виноградов!.. У нас была задача – сводить на прогулку Володю. И все!.. Она соскочила с кровати, побежала на кухню и налила в кружки из-под кофе остатки глинтвейна. – Ты очень красивая, – заметил Павел, когда она вернулась. Стал на колени и крепко взял ее за талию горячими ладонями. – Вот здесь так широко, потом узко, а потом – раз, и опять широко. И поцеловал – там, где широко, потом там, где узко, и напоследок, где опять широко. Она держала в руках кружки, едва дышала и соображала с трудом. – Давай лучше подумаем, – попросила она жалобно. – Давай, а? – Мы думаем. – Вот и получается, что мотивы могут быть только у Антона. – Мысли крутились, как огненное красное вино в медной кастрюле, ни остановить, ни собрать. Думать внутри воронки было нелегко. – Ты не можешь узнать, какие?.. Может, он деньги воровал? Или еще что-нибудь похуже? – Наверное, могу. – И ампулу он мог выбросить в снег! По дороге! Он же у тебя в доме ночевал! Тут она вдруг пришла в ужас: – Павел, он же у тебя ночует! Господи! Он сейчас явится, а тут мы! – Не явится. – Почему?! – Марк его не пустит. Не беспокойся. – Он почесал бровь. – Ампулу действительно выбросили с дорожки. С крыльца она не долетит туда, я пробовал. – Ну вот. И он знал, где лежит снотворное! – Кто угодно мог зайти в медицинскую комнату и взять ампулу. – Но кто угодно не знает, снотворное это или нет!.. – Любой охотник знает. – Тьфу ты, – в сердцах сказала Алла. – Тогда получается, что убил или ты, или Марк Ледогоров. Кто еще у нас охотник? Петечка? Диман? Или, может, Марина?.. – Откуда у него карта, на которой есть наш кордон, вот это я хотел бы знать. – У кого? – не поняла Алла. – У этого вашего Димана, у кого!.. Я же при тебе карту нашел и смотрел. – Я не заметила, что ты там смотрел! Ты рылся в чужих вещах, а я стояла на стреме! Чтоб тебя не застукали! Он засмеялся и обнял ее. – Как ты мне подходишь, Алченка, – выговорил он с неожиданной нежностью. – Как подходишь. Точно, нужно папаше этому благодарность настрочить. – Подожди, не мешай мне. – Алла оттолкнула его, потому что он полез целоваться. – Хорошо, карта, ну и что?.. А с чего ты взял, что у него там карта? Почему ты вообще стал рыться в его рюкзаке? – Я искал не карту, я искал что-нибудь подозрительное или странное. И нашел карту. – И откуда у него она? – Я не знаю, – ответил Павел и все же притянул ее к себе. – Я догадываюсь, конечно, но пока точно не знаю. – Павел, скажи мне сейчас же! – Все дело в креплениях. – В каких креплениях?! – В самых обыкновенных, лыжных. Алла подумала немного. – А… что с креплениями? – Да в том-то и дело, что ничего!.. Ни у кого из вашей группы на лыжне не ломались крепления. Она беспомощно посмотрела на него. Алле снилось, что пришла пурга и они с Павлом почему-то живут в берлоге. Медведь куда-то ушел, а им оставил берлогу. Они живут в ней посреди леса, и больше никого нет, совсем никого, и медведь еще не скоро придет, до весны можно не спешить. Ничего не нужно – возвращаться в Москву, заниматься опостылевшими делами, закрывать счета, выслушивать сочувственные или злорадные замечания. Нет никакой Москвы, и нету никаких дел!.. Можно спать в берлоге сколько угодно, и это так хорошо, так правильно. Сколько лет она мучается бессонницей? Лет десять, с тех пор, как ушел муж? А с мужем как было? Впрочем, какая разница!.. Здесь, в берлоге, это все не важно. Здесь тепло, уютно и надежно, и медведь еще не скоро придет. Весной они выберутся на воздух, холодный, острый, пахнущий талой водой и оживающим лесом. Под горкой будет тихонько и удивленно журчать ручей – как, уже весна?! – а в чаще кричать ошалевшая от солнца птица. Алла поднимет лицо и раскрытые ладошки к солнцу, и оно станет осторожно трогать ее холодную кожу, согревая. И мир вокруг будет ярким и настоящим, без серой пыли, за которой невозможно разглядеть никакие краски!.. |