Онлайн книга «Зимняя коллекция детектива»
|
Хотя вот эпизод: стоит, к примеру, где-то в деревеньке Литвиново на обочине девушка – по виду и по одеже явно плечевая. Три часа ночи. По встречной полосе, в противоположную сторону, следует фура. Вдруг дальнобойщик притормаживает и – через две сплошные, перегородив нам движение, – разворачивается и лихо подруливает к своей крале. Она радостно бежит к шоферской кабине. Знакомые, видать. Или, может, он любовь старую встретил… Ради такого случая можно и пофорсить. И наплевать на колоссальный штраф за пересечение двойной сплошной. Любовь, братцы, любовь!.. Всюду – она, и наплевать ей на деньги! И на законы, и на окружающих!.. …Мы менялись с Саней примерно через каждые три часа. Когда я сидел за рулем, он спал сзади, уложив голову на колени своей Светке. Они, кажется, снова помирились, и она выкинула из головы своего «швейцара». А когда я был свободен от рулежки, то отдыхал, разложив на полную переднее пассажирское сиденье. Почему-то всякий раз при этом я вспоминал погибшую Женьку. Леся сидела сзади, как мышка: дремала или безучастно смотрела в окно. Если мы с ней и общались, то безлично и безразлично: «Где у нас тут кофе?..» Или: «Сахар еще остался?» Не хотелось заново выяснять отношения. И без того хватало забот. Например – успеть въехать в столицу до того, как начнутся утренние пробки на Ленинградке. Ради этого мы гнали всю ночь. Сто двадцать кэмэ по трассе, восемьдесят – в населенных пунктах. И максимум внимания – чтобы не пропустить на обочине очередной запрещающий знак или пьяного селянина, готового вывалиться на проезжую часть. Нам удалось проскочить до пробок. Хоть что-то в этой поездке получилось так, как я планировал заранее! Мы пронеслись по самому центру, мимо Госдумы и Кремля, и оказались на Кленовом бульваре, где жили девочки, уже в половине седьмого утра. Москва грозно просыпалась, покуда вполнакала демонстрируя свою деловую мощь. К Центру потянулись грузовики, «Газели» и легковушки. Спешили к метро угрюмые пешеходы. Новогодние праздники кончились, начиналась рутина, будни. Мы с Лесей вышли из «Хонды» первыми, Саня со Светкой оставались в машине, на заднем сиденье. Я видел: им хотелось побыть наедине, попрощаться. Все их ссоры и недомолвки остались позади, и они не хотели отрываться друг от дружки. Я им завидовал. Я помог моей девушке (полно, да моя ли она теперь?) затащить в лифт ее лыжи, сноуборд и чемодан. Я был обалдевший от дороги, от непрерывной восемнадцатичасовой езды. В ушах шумело. Голова была пустой, как котел. Как-то неправильно кончалось наше путешествие. Я не знал, как было бы правильно, но явно не так, как сейчас. В лифте я озвучил свои мысли: – Как-то неправильно все… Лифт остановился, лязгнули двери. Я вытащил Лесины пожитки, прислонил лыжи и сноуборд к стене подъезда. Девушка перевела мою реплику на свой лад: – Ты же сам все испортил… Причем дважды. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться, покаянно кивнуть головой. И тут вдруг я понял, как она мне дорога и как я привык к ней: к ее высокому лбу, упрямому повороту головы, глубоким глазам, мохнатым ресницам… Боже мой, Леся! Мне будет тебя не хватать! Я не хочу с тобой расставаться! И, понимая, что это моя последняя попытка и последняя возможность, я воскликнул: – Леся, стой!.. Подожди. Выслушай меня. Ты прости меня – за все. За все обиды, что я тебе причинил, и за поганые слова, что тебе сказал… Я готов на все – только не будем расставаться! Я не хочу тебя терять! Леся спрятала глаза, но я видел, чувствовал, что мои слова ей пришлись по сердцу. Однако она ничего не ответила, отомкнула дверь квартиры, втащила внутрь чемодан, вернулась за лыжами и доской. Я стоял как истукан и ждал. Наконец она промолвила – довольно равнодушно. Пожалуй, даже равнодушней, чем следовало, чтобы я поверил, что она действительно равнодушна: – Мой телефон ты знаешь… И исчезла за дверями своей квартиры. Авторы благодарят С. Возного за ценные советы. |