Книга Зимняя коллекция детектива, страница 408 – Анна и Сергей Литвиновы, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова

Леся промурлыкала:

– Это для тебя важно? – и этим почти призналась, почти выдала себя.

Я ответил твердо:

– Для меня – да. Очень.

Она рассмеялась:

– Ах, ну конечно! У тебя ведь с убийцей были свои, особые отношения.

Я отстранился от нее и холодно пожал плечами.

– Да, были. Ну и что? А у тебя были с Боковым.

– С ке-ем? – она расхохоталась. – С Боковым? Ты невозможен. У меня с ним был деловой, слышишь, чисто деловой контакт.

– Ну да, – горько сказал я, – вы с ним уславливались, как вывести на чистую воду Женю и Настю. Интересно, Кууттанен тоже был с вами в сговоре?

Она отодвинулась от меня и уселась на полатях, завернувшись в оленью шкуру. От нашей близости не осталось и следа. Не напрасно ли я затеял этот разговор? Но отыграть назад уже нельзя. Сказавши «а», я обязан продолжать – и докопаться до истины.

– С нами в сговоре? В каком еще сговоре? – прикинулась девушка невинной овечкой.

Я схватил ее за запястья. Получилось довольно грубо и, наверно, больно. Я пристально смотрел ей прямо в глаза.

– Кууттанен ничего не говорил про то, что на трупе Вадима обнаружили ДНК Жени, так?

– Пусти, больно! – Леся рывком высвободила руки. На глазах у нее навернулись слезы.

– Не говорил ведь, да? – настаивал я. – Это вы с Боковым придумали? Это он так эффектно его слова с финского перевел, да?

– Ну да, да, да! – выкрикнула прямо мне в лицо Леся. – И что теперь?

И хотя я был подготовлен к этому ответу, хоть давно догадался, что Леся с Боковым обманули девушек, взяли на понт, меня будто опалило жаром костра – изнутри. Я почувствовал стыд и боль.

Моя позавчерашняя догадка оказалась правильной. Я не зря накачивался текилой. Порой кактусовая водка приносит неожиданно точные озарения. Но я не испытывал ни малейшей радости, что не ошибся.

Леся с Кириллом Боковым просто купили бедных женщин. Они спровоцировали их. Я так и думал. Ни о каких следах ДНК Гореловой на трупе финский полицейский не упоминал. Боков просто так перевел. Чтобы преступницы выдали себя и легче было их изобличить.

Дикая злоба охватила меня. Гнев душил. Сейчас я ненавидел Лесю. Я просто не мог найти слов.

– Ах вы, сволочи!.. – наконец ожесточенно воскликнул я.

– Что-о? – Леся вскочила на ноги. – Мы – сволочи? Что ты сказал, я правильно расслышала?

Нагая, в полумраке чума, освещенная красноватыми отблесками костра, она сейчас была очень красивой. Бросить бы этот разговор, перевести его в шутку, схватить ее и снова утащить под шкуры!.. Но я не мог остановиться, хотя чувствовал, что с каждым моим следующим словом Леся все отдаляется и отдаляется от меня.

– Ты все расслышала правильно, – кивнул я, стараясь успокоиться. На губах и на языке словно выступила горечь. – Наверно, ты станешь хорошим сыщиком, – саркастически добавил я. – Во всяком случае, ментовские методы – провоцировать и брать на понт – ты усвоила очень хорошо. Поздравляю.

Леся не нашлась, что ответить, и принялась в ярости одеваться. Расправила и натянула чулки. Лицо ее было гордым, злым и упрямым.

– Мы изобличили преступниц, – жестко бросила она.

– Вы убили двух молодых женщин, – отвечал я не менее жестко. – Если б не вы, они были б живы.

И все равно, наверно, еще не поздно было броситься к ней, извиниться, обратить все в шутку, начать заново раздевать… Но я уже не хотел этого.