Книга Зимняя коллекция детектива, страница 169 – Анна и Сергей Литвиновы, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова

– А ты с ней говорил?

– А как же. Но дама была уклончива до невозможности. Хотя тебе, судя по всему, душу откроет. Ты у нас прирожденный мастер развязывать языки.

– Тебя послушать, так я подвизалась пытарем в гестапо.

– Ну, пытарем или нет… – Артем засмеялся, но тут же заговорил серьезно: – Может, девица что-то знает, а может, интересничает. В любом случае поговорить с ней стоит. А у тебя как дела?

– Как сажа бела, – осчастливила его я. – Похоже, Никитин выбалтывал подружке величайшие секреты, и ее вполне могли за это убрать.

– А нельзя было с такими новостями до завтра подождать? – возмутился Вешняков. – Что ты за человек, никакого понятия. У меня же година… тьфу ты, праздник у меня.

– Хорошо, подробности завтра.

– Завтра тоже не надо, завтра у меня будет голова болеть. Слушай, а хороших новостей у тебя нет? – с надеждой спросил он.

– Хороших не держим, – отчаянно замотала я головой.

Я свернула на стоянку универмага. Артем, продолжая болтать, побрел вслед за мной к центральному входу. Через десять минут стало ясно, что я его сюда привезла зря.

– Это что такое? – потосковав возле прилавка, спросил он.

– На ценники не смотри, – посоветовала я. – С непривычки крыша едет.

– Скажи, что бы я мог здесь купить на свою зарплату?

– Вот эту коробочку, – ткнула я пальцем в витрину.

– А это что? – заинтересовался Вешняков.

– Просто коробочка. В нее можно что-то положить, например, колечко с бриллиантом, но это за отдельную плату. Туда не смотри, там у парней покрепче тебя возникает чувство неполноценности со стойкой тягой к депрессии.

– Идем отсюда, – заторопился Вешняков.

– Я хочу купить твоей жене духи, не мешай выбирать.

– Не надо ей здесь ничего покупать, – не на шутку разволновался он. – Представь, что ее сюда занесет нелегкая, она ж, как все бабы, любопытна, точно обезьяна. И что она обо мне подумает? Муж взятки берет.

– Точно. А деньги жмет. Втихаря пропивает или вторую семью завел, – подсказала я. От такой перспективы Вешняков позеленел.

– Идем отсюда! – возопил он так, что на нас стали обращать внимание.

Я схватила его за руку, припала к плечу и загнусила:

– Дорогой, можно я куплю себе эти духи, мне так хочется, милый, для тебя ведь это сущая ерунда.

– Купи, дорогая, – оскалился Вешняков. По его лицу было видно: не будь я бабой, дал бы в зубы.

Я бросилась к кассе, то и дело поглядывая на него с томлением, заплатила за духи и вернулась к нему.

– Я так счастлива, – сообщила я застенчиво.

– А я-то как счастлив, – заныл он. – Ладно, пошли за цветами.

Мы направились в цветочный отдел и едва не столкнулись с Тагаевым. На нем висела грудастая блондинка неопределенного возраста, под слоем штукатурки черты не угадывались, поди разберись, что она скрывает: морщины или юный возраст.

– Привет, – сказал Тагаев и первым делом запечатлел поцелуй на моей щеке, потом пожал руку Вешнякову. Они часто встречались на моей кухне и могли бы считаться приятелями. Такие отношения противоборствующих сторон меня забавляли. Впрочем, с точки зрения закона Тагаев был чист, а остальное не в счет, как известно, не все то правда, что бабы врут. – Здесь что, кого-нибудь пришили? – пошутил Тагаев. Шутка так себе, но что поделаешь, сами напросились. Похоже, мы с Артемом ни о чем, кроме убийств, говорить не можем, и люди к этому привыкли.