Книга Зимняя коллекция детектива, страница 323 – Анна и Сергей Литвиновы, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова

В ванной перестала плескаться вода, затем зажужжал фен – Женя Горелова заканчивала водные процедуры.

– Ладно, тогда позвольте вопрос о другом человеке, – Леся оставалась безукоризненно вежлива.

Я не большой знаток психологии допроса, однако интуитивно мне показалось, что Леся ведет игру правильно: вопрос следовал за вопросом, на разные темы и безо всяких пауз.

– Меня интересует бухгалтер Иннокентий. Ваш муж говорил вам, что он имеет к нему серьезные претензии?

Сухарова выглядела удивленной.

– Претензии? К Кеше? В первый раз слышу. – Мне показалось, что изумление Насти не наигранно.

– Может быть, Вадим был недоволен работой Саши?

– Тоже никогда не слышала. А что случилось?

– Кажется, кто-то из них, Иннокентий или Александр, химичили с финансами фирмы. А может, они оба, на пару. Вы вправду об этом ничего не знали?

– Да? Ничего. А в чем там дело было?

– Ну, – ускользнула от ответа Леся, – я человек тут совершенно посторонний, поэтому никаких деталей не знаю. Спросите у Пети, может, он в курсе. Или поговорите с ними обоими, Иннокентием и Сашей.

Из ванной вышла Женя. Остановилась на пороге, держась за притолоку, тяжело дыша. Она была в одном халате, нога от лодыжки до колена замотана эластичным бинтом. Наш разговор с Настей сам собой повис в воздухе, а я снова, как истый джентльмен, спросил молодую женщину: «Вам помочь?» – будучи уверен, что она опять откажется. Однако девушка неожиданно сказала: «Да, Ваня, помогите, пожалуйста». Я встал и подскочил к ней. Женя оперлась на меня всем своим весом. Я обхватил ее за талию. Под халатиком у нее ничего не было, и тело было упругим и совсем молодым. Девушка обвила меня рукой за плечо. «Откантуйте меня в спальню», – со смущенной улыбкой, относящейся к своей немощи, попросила она. На трех ногах, тесно прижавшись, мы поковыляли в сторону спальни Гореловых – и тут я заметил, каким взглядом провожает меня Леся. В ее глазах – я уверен! – полыхала ревность!

Какая прелесть! Значит, она такая же, как все женщины! (А ведь наблюдая, как она ловко ведет следствие, я и думать не мог о том, что ей тоже присущи маленькие женские слабости.) Значит, и Леся не терпит, когда принадлежащий ей (вроде бы) безраздельно мужчина начинает уплывать из рук. Что ж, на этом нужно сыграть. Берегись, госпожа следователь, теперь я знаю твое слабое место!

Мы с Гореловой дошли до спальни, и я, нарочно понизив голос, чтобы он звучал сексуальней, проворковал:

– Может, вас уложить в постель?

– Нет, благодарю, Ваня, – улыбнулась она, – дальше я сама. Спасибо.

Мы расцепились, и я вернулся к столу. «Интересно, – мелькнуло у меня, – как вести допрос, если каждое слово будет слышно в спальне у Жени – звукоизоляции-то тут никакой». Настя, видимо, тоже подумала об этом, потому что сама предложила:

– Давайте, может, перейдем в другой дом? Или, может, просто пройдемся?

– С удовольствием, – Леся поднялась.

Мы все трое оделись и распрощались с Гореловой. Она лежала навзничь на супружеской кровати, положив больную ногу на спинку, и читала новый роман Варгаса Льосы.

Мы втроем пошли по дороге – Сухарова в центре, мы с Лесей по краям. И, хотя обязанности стенографиста я не выполнял – на ходу особо не позаписываешь, – ни Настя, ни юная сыщица не стали возражать, чтобы я присутствовал при разговоре.