Книга Уткина охота, страница 16 – Рина Осинкина

Повисла тишина. Был только слышен приглушенный стеклянной дверью шум, доносящийся из центрального холла торгового гиганта, и возня в переноске.

– Ой, – очнувшись от задумчивости, пробормотала Лера. – Мне ведь животное покормить срочно нужно. Вы позволите, Вадим Андреевич? Режим питания нарушать нельзя, ветврач не разрешает.

Трунов еще не понял, о чем его спросили, как визитерша поспешно расстегнула рюкзак, вытащила из его глубин керамическое блюдце и пластиковую банку из-под соленья, споро расставила посудины на столе. Она насыпала в блюдце собачьего корма и снова нырнула к рюкзаку, на этот раз за полулитровым пакетом кефира однопроцентной жирности, и наполнила им банку примерно наполовину. Наконец Лера присела на корточки и вызволила из переноски утку – пестренькую дикую утку – которую, взяв за перистые бока, водрузила напротив приготовленного для нее пиршества.

Вид Глафира имела несколько очумелый и испуганный. Но, увидев перед собой такие роскошные блюда, птица вмиг забыла страхи и неудобства. Алчно клацнув клювом, она зачерпнула первую порцию корма, потом еще, повернулась в сторону банки с кефиром, намереваясь промочить горло, но в этот момент вышел из ступора хозяин магазина.

Как же Лера надеялась, что он подскочит на месте и кинется гонять птицу по бутику! Или хотя бы просто подскочит на месте! Но Трунов, окаменев лицом и по-прежнему сидя, процедил сквозь зубы:

– Пошли вон обе. Вон я сказал!

И одним движением руки смахнул Глафиру на пол. Корм рассыпался, банка с кефиром накренилась.

И хозяин, и его гостья проводили взглядом уткин полупрыжок-полукувырок – расправить крылья времени и места у Глафиры не было. На излете она тюкнулась темечком в стопку свитеров и водолазок, аккуратно разложенных на стеллаже, и съехала на пол.

Трунов опустил взгляд на стол и мрачно осмотрел безобразие, устроенное не без его участия: под ежедневник, перевернутый на время беседы с Валерией страницами вниз, вязкими щупальцами заползали ручейки кефира, рекламные листовки «Демократичного барина» были покрыты смачными белесыми брызгами, стикеры, вывалившиеся из опрокинутого органайзера, также напитывались кисломолочным продуктом. Повсюду пестрели конопушки собачьего корма, сделавшие картину насыщеннее и ярче.

От возмущения лицо Трунова стало багровым, но, потрясенный дикой нелепостью случившегося, Вадим Андреевич на время утратил дар речи.

А Валерия больше не смотрела ни на стол, превращенный в помойку, ни на хозяина магазина. Боковым зрением приметив движение у стеллажа, где аварийно приземлилась Глафира, Лера повернула голову и с изумлением увидела, как утка, растопырив крылья, вытянув вперед шею и хищно выставив клюв, несется в их сторону, словно разъяренный берсерк.

– Ой, – тихо проговорила Лера, готовясь запрыгнуть на стул с ногами.

– А! – коротко вскрикнул Трунов и подскочил, встав столбом и выпучив от неожиданности глаза.

Он тут же вспомнил очень много на время позабытых слов, но лучше бы не вспоминал – бранился он грязно. Пока Трунов, извергая ругательства, осматривал штанину, лодыжку, на которой уже проступал след утиного щипка, утка степенно зашла в переноску и притихла довольная.

Лера подумала: «Бинго» и поспешно перегнулась через стол, чтобы принять участие в оценке урона и, может быть, посочувствовать потерпевшему или даже принести за свое животное извинение, хотя именно этого ей делать не хотелось.