Онлайн книга «Личные мотивы»
|
– На которой он должен был что-то объявить… – Сначала хотели сделать программу для литераторов как для сценаристов. Но поговорили с ними и поняли, что они просто пропьют эти стипендии. Это в лучшем случае! Артур так решил. А я ему сразу говорил, что это все дохлый номер. – Вы считаете, собрать здесь писателей было плохой идеей? – Да нет, идея прекрасная, нам же под нее финансирование выделили… – Рублев закатил глаза, многозначительно указал пальцем в потолок и заговорил шепотом. – Оттуда. Просто звать надо было не этих. Не надо было с Доспеховым связываться. Нормальных надо было звать. Молодых, бодрых, кого можно чему-то научить. Мы ожидали увидеть тех, о ком хотя бы слышали… эти… Любовина, Свердловская, кто там еще… Которые хотя бы на ТВ засветились или у видеоблогеров, или хоть в театре как-то худо-бедно. Даже вы, наверное, слышали. А Федор все неправильно понял. Ему сказали про идеи, про искренность. Но мы-то не ту искренность имели в виду! Искренность, любовь в тренде, но ведь все это можно сымитировать! На то мы и профи киноиндустрии. И совершенно необязательно собирать здесь десять неудачников, которые в данной теме ничего не понимают. – Вам не понравились писатели! – внезапно встрял Доспехов, совершенно непонятно откуда взявшийся, как будто он все время стоял за спиной Рублева. – Знаете, не все, что заметно, производит столь же заметный эффект, – продолжил Доспехов, – Царь-колокол никогда не звонил, Царь-пушка никогда не стреляла. Вы же были в Кремле, Егор Антонович? Хотя бы в детстве? Хотя бы с экскурсией? А у нас в одном из номеров висит ружье, которое тоже никогда не стреляло. И не выстрелит. Оно из цельного полена сделано. Как Буратино. Имитация ружья. – А должно бы выстрелить! – дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Солярского. – Вы извините, что невольно подслушал. Я ручку забыл. Из подарочного набора. Солярский подошел к столу, аккуратно взял ручку, заложил ее за ухо, слегка поклонился, вышел и прикрыл дверь, оставив заметную щель. Илья Борисович встал, тяжело опираясь о стол, медленно дошел до двери и хлопнул ею как следует. Ему хотелось, чтобы нос или ухо Солярского хорошенько прищемило. Он даже испугался такого своего желания. – Итак, вам не понравились писатели? – Илья Борисович сделал из утверждения Доспехова вопрос и в упор посмотрел на Рублева. Рублев развел руками. – Они ничего не знают и не хотят знать ни о миссии, ни о ценностях. Трансформации компетенций вынуждают создавать новые рынки. Методы многослойных сегментационных исследований… Я вижу, вам неинтересно. – Судя по всему, писатели от вас тоже не в восторге. За ужином вы сидели с Князевым? – Да. Но мы недолго сидели, все наши быстро разъехались. Я и Князев остались последними. К нему подсела эта Рощина с красными волосами. И что-то втирала. Долго. Я хотел поговорить и ждал. Но потом к нему подсела еще и красотка с ногами. А мне позвонили по видеосвязи, и я ушел в номер – здесь нормальный интернет только в номерах. Был. Сейчас ведь вообще никакой связи. Вернулся – а его нет, Артура. И все уже разошлись, только Солярский курит у входа. И наш фотограф там полулежал на лавочке. В совершенно свинском состоянии. Я попробовал его поднять, тогда он вообще сел в лужу. – А что он сделал? |