Книга Пейзаж в изумрудных тонах, страница 101 – Майя Яворская

В слесарном цехе его встретили как родного и даже попеняли, что давно не появлялся. Самойлов клятвенно заверил, что, пока Ласточка жива, тропа в автосервис не зарастет. И этим заслужил прощение. Ему бы хотелось быстро устранить проблему и продолжить свой путь к месту обитания Ивана Дмитриевича, но мастера не дали сбыться планам. Пришлось им оставить ключи, а самому пересесть в такси. А это было хуже. Без колоритного автомобиля цельный образ не складывался.

Прибыв по указанному адресу в самом центре Москвы, Кирилл ожидал увидеть старый особняк, расчлененный на множество офисов и изуродованный безвкусными вывесками на фасаде. Но отчасти ошибся. Это действительно оказался особнячок, причем в очень хорошем состоянии. Правда, он не сдавался в аренду, а был жилым. Как ему удалось сохранить историческую девственность – загадка. Но больше визитера поразило то, что тот не был зажат между себе подобными, а располагался за чугунной оградой на отдельной территории. Язык не поворачивался назвать ее парком, и даже на сквер она не тянула. Однако там росли могучие липы, отгораживающие здание и его обитателей от любопытных взглядов прохожих, а под ними на ухоженном газоне располагались уютные скамеечки с ажурными чугунными спинками. Непозволительная роскошь, учитывая стоимость земли.

Иван Дмитриевич обитал на втором этаже этого райского уголка в центре мегаполиса, о чем свидетельствовала надпись на латунной табличке у входа. Судя по тому, что имя указывалось только его, проживал он в гордом одиночестве. Но при таких условиях жалости к нему испытывать не хотелось. Только легкую зависть. Подобные апартаменты были круче любого пентхауса в самом пафосном жилом комплексе в самом престижном районе. На счет этого Кирилл даже не сомневался.

Потребовалось некоторое время, чтобы справиться с эмоциями и придать лицу вид туповатой беззаботности. Только когда мимика пришла в норму, Самойлов нажал на кнопку звонка.

Открывший дверь человек оказался в летах, дороден и приятен в обхождении. Он провел гостя в одну из комнат рядом с просторным холлом. Помещение выглядело бы просторным, если бы не обилие резного дуба. Тот присутствовал везде – на карнизах, мебели, даже на потолке. И множество картин. Оттого гостиная выглядела, как вывернутая наизнанку шкатулка.

– Иван Дмитриевич, мне Бойко посоветовал обратиться к вам. Вроде как вы в камнях хорошо разбираетесь, – начал Кирилл, изображая из себя развязного и не очень хорошо воспитанного молодого человека.

Чтобы образ казался законченным, гость с размаху плюхнулся в кресло, а сумку с камнями небрежно бросил на пол. Внутри бережно уложенные коробочки жалобно стукнулись друг о друга, и перед глазами Кирилла совершенно отчетливо встала сцена объяснения с Трапезниковым по поводу испорченного имущества. Перспектива такого диалога слегка подпортила настроение, зато нужный эффект был достигнут. По-лубояров взглянул на молодого человека с холодным любопытством и неодобрением. А тот как ни в чем не бывало продолжил:

– От отца коллекция осталась, геологом он был. Всю жизнь собирал. Помер недавно, и теперь вот она мне досталась. Хотел оставить на память, но мне вот тут деньги срочно понадобились. В общем, ее бы продать… только вот кому и как – не знаю. Ценная, небось, штука. Не на «Авито» же выкладывать?