Онлайн книга «Тест на доверие»
|
Осипов снова уселся на диванчик, принявшись складывать свои бумаги в папку, закрывать файлы в компьютере. Убрал все в портфель – кожаный, статусный, с потертостями там, где нужно. Резко поднялся. Уставился на нее вопросительно. – Я не понял: ты чего столбом стоишь? – Блин, Игорь, как-то неожиданно. Из тюрьмы сразу к тебе в хоромы. Ничего, что я твоя подзащитная? Это никакого конфликта интересов не вызовет? Я не стесню тебя? – Во-первых, подозрения с тебя практически сняты. Во-вторых, никто не запрещает мне защищать своего друга и одновременно спасать его от возможного преследования преступных элементов. – Тон его сделался точно таким же, как когда он с майором Подгорным разговаривал: надменным и назидательным. – Это даже благородно. Во-вторых, про хоромы ты правильно сказала. У меня большой дом. Мы можем даже не увидеться там ни разу за день, настолько он большой. В-третьих… – А зачем тебе это, Осипов? – перебила его Наташа, подозрительно прищурившись. – На женщину чьей-то мечты я сейчас не тяну. Заподозрить тебя в сексуальном интересе к моим мощам глупо. Что, Игорек? Ну, колись! В чем твой интерес? И вот тут он как-то вдруг и сразу сдулся. И из респектабельного адвоката с дорогой машиной и статусным портфелем превратился в того самого парня, с которым она когда-то работала в издательстве: растерянного, не уверенного в себе, вечно подавленного. Он будто стал меньше ростом. – Игорек? – Наташа скрестила руки перед грудью. – В чем причина? – Сын! – выдохнул он с горечью и обессиленно опустился на диванчик. – Я отобрал его у матери – алкашки распутной, еле вырвал из ее порочных лап. Стасу тогда семь лет было. Только в школу пошел. Семь лет прожили с ним душа в душу. Мальчишка талантливый, умный. И тут вдруг… – Случился подростковый возраст, так? – Так. И я не знаю, что с ним делать! Как разговаривать! Это словно другой человек! Я и воспитателей нанимал, приглашал к нам жить. И учителей на дом. И психологов. Ничего не работает, Наташа! Мы отдаляемся, и мне по-настоящему жутко. Я боюсь, что он подсядет на что-нибудь. Сведет знакомства не с теми, очутится не там. – А я? – А ты единственный человек, которому я могу его доверить. Ты, и только ты способна встряхнуть его. На какие-то рельсы поставить. Я просто прошу тебя к нему присмотреться и попытаться наладить с ним контакт. У меня не выходит! Осипов казался страшно раздавленным. И ей его по-настоящему было жаль, но… – То есть ты хочешь доверить своего сына – проблемного подростка – тетке с кучей болячек, подозреваемой в предумышленном убийстве, и не одном. Замечу: у полиции отравление моего Аркаши так и повисло. Ты… Осипов, ты сбрендил?! – Наташа! Если ты не поможешь, он точно сядет через год. Все очень-очень плохо. Что скажешь? – Ты сумасшедший, – выпалила она, всплеснув руками. И тут же подумала, что после его доводов про все опасности, что ее могут подстерегать, оставаться у себя ей в самом деле страшно. Больше ей податься было некуда. А трудный подросток… Она сама когда-то была таким. И ее даже хотели поставить на учет в полиции. Обошлось. Она повзрослела. – Ладно. Поеду к тебе. Но учти, Осипов: пудрить его нежностями я не собираюсь. Все, иду собираться… Они так увлеченно говорили и строили планы перевоспитания Стаса Осипова – четырнадцатилетнего оболтуса, решившего, что ему все на свете позволено, и даже школу бросить, что не заметили припаркованной чужой машины напротив подъезда Наташи. И совсем не обратили внимания на то, что эта машина поехала следом за ними и не отстала от них ни на одном светофоре, только держалась чуть сзади – иногда через две машины, иногда через три. Лишь на шлагбауме в коттеджный поселок незнакомая машина пропала. Потерялась, так и не будучи ими замеченной. |