Онлайн книга «Сто причин поверить»
|
Кофе домработница для гостей и варила. Сам Баклашкин не особо любил эту горькую жижу. Предпочитал зеленый или травяной чай. Перед сном стакан молока, вопреки запретам всех диетологов, тискающих статейки в интернете. – Можно, – благосклонно улыбнулся Николай Федорович и громко крикнул домработнице, чтобы та кофе принесла. К кофейнику, который вместе с чашками поставила на край стола домработница, старший лейтенант Грибов не притронулся. Наверняка эта девчонка зовет его Гриб, подумал Баклашкин, невольно любуясь тем, с каким наслаждением девчонка пьет кофе. Напившись, она сразу засыпала его вопросами. Иногда ненужными, иногда толковыми. – А никто не знает, при каких обстоятельствах умер мой сосед Яковлев, – пожал покатыми плечами Николай Федорович. – Участковый отрапортовал, что смерть наступила по естественным причинам. А по каким… – В Сети наткнулась лишь на одну короткую заметку. Что Яковлев будто погиб в результате несчастного случая. И все. Никакой более информации. – А ее нет и не было. Кого мог интересовать шестидесятилетний генерал-майор, ведущий здоровый образ жизни, не коррупционер, не скандалист? – Впервые он так нахваливал человека, которого когда-то остро ненавидел. – Как говорится, помер Никодим, да и черт с ним. – Даже так? – А как! Сердце остановилось, с кем не бывает? Молодые сейчас валятся. А Яковлеву было шестьдесят с хвостиком. Точнее, шестьдесят четыре. С виду будто здоров. Каждое утро на тренажерах во дворе занимался. Даже в мороз по груше боксерской молотил. Бегал вдоль своего забора. Спортсмен, блин! – вырвалось у него неожиданно со смешком. – А сердечко-то взяло и подвело. – Но вам ведь не нравилась его внезапная кончина, так? Вы ведь что-то усмотрели в этом? Синие глаза капитана Уваровой плеснули в него недоверием и подозрительностью. – С чего взяли? – Вы сами сказали, что говорили с участковым. Стало быть… – Да хватит мне переносицу сверлить, детка, – ухмыльнулся Баклашкин. – Со всеми приемами я знаком не хуже тебя. Да, да, не понравилось мне, что Сергей так внезапно кони двинул. Пардон… – Ничего, – мотнула она подбородком и снова потянулась к кофейнику. – Я всякие разные слова знаю. Почему не понравилось? – Уже сказал: спортивный был, крепкий, бегал, по боксерской груше молотил, отжимался, подтягивался. Утром того дня еще и водой холодной обливался. Мне из моего окна все отлично видно было. Даже не спросив разрешения, капитан Уварова сорвалась с места, застыла за его креслом и минуты две молчала. – Согласна, все как на ладони. Забор между вашими участками низкий. При желании перешагнуть можно. – Я не шагал, – отозвался он тут же. – Стар я для такой ходьбы. – Но при желании-то могли бы? Проникнуть на его территорию, подсыпать ему что-нибудь в его коктейль оздоровительный. А, Николай Федорович? Вы же ненавидели его. Разве нет? От ее вкрадчивого голоса, пониженного почти до шепота, у Баклашкина по спине помчались мурашки. – Я любить его был не обязан, – ответил он довольно резко и, поражаясь своей неизвестно откуда взявшейся силе, энергично поднялся с кресла. – Но внезапная кончина заинтересовала меня. И да, я говорил с участковым. И даже больше… Он умолк, внезапно осознав, что его признание в даче взятки должностному лицу вовсе неуместно. Эта девчонка, гибкая и резкая, представитель власти. А он давно уже гражданское лицо. |