Онлайн книга «Сто причин поверить»
|
Он не успел додумать. Ниночка присела перед ним на корточки и сообщила: – А мне главную роль дали! – Что-что? – Он подавился крупной непроваренной клубникой и долго кашлял. – Ну, что же ты, Ванечка, так неосторожно? – сокрушалась Нина, бегая вокруг него со стаканом воды и без конца поколачивая его между лопаток. – Прости, – откашлявшись и отдышавшись, сдавленно произнес он. – Так что за новость? Главная роль теперь твоя? Но с какой стати? Это прозвучало как упрек. И Ниночка вытаращилась. – В смысле: с какой стати? Ваня, ты не рад? – Рад, рад, конечно, но почему? Куда подевалась роль третьей мыши в пятом ряду? – попытался он пошутить. – Не знаю. Не знаю, кому Тараканов ее отдаст, – беспечно взмахнула она руками. – Но главная роль теперь моя. – А Лопачева? – Отправлена в долгосрочный отпуск. До выяснения обстоятельств. И у нее была такая истерика! – выдохнула Ниночка с непередаваемым удовольствием. Допив чай, он оставил жену в гримерке и пошел из тетра на улицу. Он, честно, задыхался. Коридоры Дома культуры внезапно показались ему тесными и душными, пропитанными вонью душевной нечистоплотности. А она воняет, да. Он вышел на улицу, остановился возле машины, которую припарковал у черного входа, глубоко задышал. Видел, как из здания выходил Мишин, затем Светлана Лопачева. На ней было очень красивое платье – белое, с яркими маками по подолу широкой юбки. Платье очень выгодно подчеркивало ее красивую фигуру. И, конечно, Света даже расстроенной и заплаканной выглядела много краше его Ниночки. Его жена проигрывала Светлане и в таланте, и в дикции – все это понимали. Все, кроме Ниночки. Она очень активно рвалась на сцену. – Милая, а ты справишься? – спросил он тем же вечером у жены, когда они уже укладывались спать. Ниночка резко обернулась, глянула на него широко распахнутыми глазами и просипела: – Ты в меня не веришь?! Ты… Мой муж… Ты всегда поддерживал меня, а теперь в меня не веришь?! Я… Она вскочила с кровати, схватила в охапку свою подушку и направилась прочь из спальни. У двери притормозила и, не оборачиваясь, довольно громко, непривычно громко произнесла: – Я тебя ненавижу! Утром она ушла очень рано. Он был на пробежке. Завтрак ему не оставила. И Ваня готовил себе сам и яичницу, и салат, и кофе. Без аппетита, под шумный хор тревожных мыслей позавтракал. А мысли вопили о том, что Ниночку неожиданное везение дико поменяло. Она перестала быть зависимой, уязвимой, она как будто перестала нуждаться в нем. А что будет, если она станет знаменитой?.. Она ею не стала. Не успела. Она погибла. Так нелепо, так безрассудно, что принять ее смерть он до сих пор так и не сумел. Ваня плохо спал, почти не ел и не работал. Подумав, взял сразу два отпуска подряд. Их у него за годы работы скопилось много. Точнее, шесть. А зачем было брать отпуск, если он все равно дома? Они никуда не летали отдыхать. Ниночка боялась лишиться даже своей незначительной роли третьей мыши в пятом ряду. Они все время были дома, гуляли в парке, ходили в кино, иногда в ресторан. Отпусков он не брал. Но после того, как испортил результат одного рабочего дня, Ваня решил, что отпуск ему просто необходим. Сон с аппетитом не улучшились. Но он хотя бы мог не работать. От скуки и тоски он начал что-то такое вспоминать – что-то ненужное, плохое. Вдруг решил, что Ниночка погибла не сама. Особенно после того, как нашли тело ее соперницы по сцене. Он написал жалобу в прокуратуру и стал ждать. Но никто не реагировал. Ни на его жалобу, ни на его боль. Утешало одно: со смертью Нины жизнь в театре тоже словно затихла. Всех отправили по домам в бессрочные отпуска. |