Книга Золотое правило молчания, страница 29 – Галина Владимировна Романова

— Майор, я не отвечаю за всех сотрудников, — перебила его с напряженным смешком Холодова. — И не могу их принуждать общаться вне работы. Это личное дело каждого. Если сотрудники архива не сочли нужным звать Стрельцову на семейные торжества, принудить их к этому я не могу. И никто не может. Если Стрельцова никого не звала к себе в гости, это ее личное дело. Если никто не знает ее настоящего адреса, это, скорее, мое упущение. Не поработала как надо с персоналом. Ивушкин наверняка ее адрес знал. Но он нам рассказать уже ничего не сможет. Я узнала какой-то адрес через девочек, которые как-то забегали к Василисе на кофе. Тот ли это адрес, где она сейчас живет, или она сменила место жительства, не могу точно знать. Но это лучше, чем ничего. Не так ли?

— Так. А что с записями с видеокамер? Ваш генеральный дал наконец разрешение просмотреть их без ордера? Или мне начинать уже получать ордер на просмотр?

— Вот если честно, я его с пятницы еще не видела. У них там какие-то семейные дела. Он звонит за день несколько раз, но все на бегу. В жуткой запаре, как я понимаю. Но обещаю вам, как только Алексей Георгиевич появится, первый вопрос, который я ему задам, будет о записях с видеокамер в архиве. Не надо ордера!

— Анна Витальевна…

Он хотел поблагодарить ее и еще спросить про Громова. Даже пару вопросов подготовил. Но тут дверь кабинета распахнулась.

— Я так и знала! — На пороге стояла Леонова. Уже без капюшона, в расстегнутой куртке. — Так и знала, что меня отправишь в машину, а сам станешь ей звонить. Ну вообще-е…

— Анна Витальевна, я вам перезвоню с вашего позволения, — проговорил Фокин с недовольной гримасой и отключился.

Дала она позволение на его следующий звонок или нет, так и осталось загадкой.

— Ну что опять, Леонова? Ты чего вернулась? Сказал же, машину прогрей.

— Прогрела уже, — пристально наблюдала она за тем, как он надевает пуховик. — Только маршрут у нас меняется.

— В смысле? — Он потеснил ее в коридор, захлопнул дверь кабинета. — Стрельцова переехала за выходные?

— Ничего не знаю про Стрельцову. Но совершенно точно знаю, что капитан Ходаков обнаружил нашего подозреваемого Усова мертвым.

— Мам, ты чего тут делаешь?

Младший, Вадимка, названный так в честь непутевого брата, ворвался в ее спальню, насмерть перепугав. Она еле успела сунуть заветную коробку на верхнюю полку шкафа и захлопнуть дверцу.

— Ты чего врываешься как угорелый, Вадимка? — с легким упреком поинтересовалась Лада. — А если я занята?

— Чем? — Ясные голубые глаза Вадимки смотрели ей прямо в душу, тревожили и заставляли чувствовать себя дрянью. — У тебя секретики?

— Нет, что ты. Какие у меня могут быть от вас секреты?

Лада фальшиво улыбнулась, надеясь, что младший сын отстанет и выйдет наконец из ее крохотной спальни, отгороженной от большой комнаты дощатой стеной. Она тогда усядется на край своей полуторной кровати и подумает. Крепко подумает.

— Смотри, чтобы я не волновался, — повторил сын ее любимую присказку. — Мы же одна команда, так?

— Конечно.

Она поймала сына за голову, наклонилась и поцеловала в макушку. От той пахло парфюмом старшего брата. Тот вдруг взялся брить бороду, где только вот пробились четыре волоска. И потребовал купить ему туалетную воду.

— Чтобы не было раздражения, — авторитетно ответил он на ее недоумение.