Книга Лабиринт простых сложностей, страница 104 – Галина Владимировна Романова

– Что теперь со мной будет? – спросила она у Хмельновой, когда та никак не отреагировала на ее слова.

– Учтите, что допрос записывается на камеру. И все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

– И даже суд будет? – округлила Крутова глаза в притворном испуге. – А за что меня судить-то собрались, граждане полицейские? Продержали под стражей до выяснения. А за что? Так и не объяснили.

– Вы подозреваетесь в убийстве Сахаровой Аллы Геннадьевны.

– А за что мне ее было убивать? – Саша влипла спиной в ребристую спинку стула, на котором сидела. – Она оформила на меня генеральную доверенность на оформление сделки купли-продажи. Квартира уже моя. У меня не было мотива, товарищ подполковник.

– У вас был мотив, гражданка Крутова. И очень весомый.

Хмельнова опустила руку к сумке, висевшей на спинке стула, достала бутылку воды и сделала пару глотков, сильно поморщившись. Видимо, голова у нее еще болела.

– Какой же мотив?

– Деньги! – Маргарита раскрыла папку, порылась в бумагах и достала копию документа. – Вот у нас здесь имеется расписка, которую нам с великим опозданием, но все же вручил нотариус Сахаровой. Помните, что в ней?

– Нет.

Саша втиснула трясущиеся ладони под мышки, опустила голову.

– В ней говорится, что вы выплатили гражданке Сахаровой залог за сделку в сумме восьмисот четырех тысяч рублей. Остальное должны были внести в тот день, когда начала действовать генеральная доверенность, выданная ею на ваше имя. Это был день ее смерти, гражданка Крутова. Не расскажете, как вы убили ее? И где взяли орудие убийства? Куда потом подевали, мы уже знаем.

– И куда же? – с неподдельным интересом уставилась она на бледную женщину-подполковника.

– Вы вложили нож в правую руку Новиковой, которая была на ту минуту без сознания. То ли Сахарова ее отключила, то ли вы. Не расскажете, как было дело? И вот ведь как вы просчитались, Александра… – Хмельнова снова порылась в бумагах и достала медицинское заключение, которое тут же ей зачитала. – Не знали вы, что Новикова от рождения левша, страдающая атрофией мышц правой руки. Атрофия настолько сильная, что пальцы ее еле могли держать ложку. А чтобы ударить ножом живого человека, сами понимаете, нужны силы. А у Новиковой таких сил не было. И вы…

– Ладно, расскажу, – перебила она Хмельнову. – Новикову на самом деле вырубила я. Ударила за ухом. Но не для того, чтобы вложить в ее руку нож. Когда я открыла дверь, она уже вовсю им размахивала.

– В каком смысле? – бледное лицо Хмельновой вытянулось.

– Да, не скрою, возле нашей квартиры эти две дуры оказались не просто так.

– Сахарову вызвал звонком Грабов, вы и об этом знали?

– Ни про какого Грабова я не знала. Нет, видела его, конечно. Он к Алле приходил. Но про звонок ничего не знала. Алла просто днем встретилась со мной возле дома и сказала, что вечером придет за деньгами. За остальной суммой за квартиру. Типа, все документы на оформление сделки уже готовы. Дальше дело за мной. Она очень торопилась! Я ей говорю, подожди. Мы так не договаривались. Ты дала мне время и все такое, а она… – Саша покусала задрожавшие губы, глаза ее налились слезами. – Она сказала, что ей плевать, ждать она дольше не может. Ей надо уехать. Срочно. Либо деньги, либо она аннулирует доверенность. А доверенность вступала в силу как раз на следующий день. Она давала мне право получить документы без присутствия продавца. Я не могла так рисковать.