Книга Лабиринт простых сложностей, страница 106 – Галина Владимировна Романова

– Кто еще пользовался этим входом?

– Я, Серж… – она наморщила лоб, пожала плечами. – Остальных не знаю. Не видела.

– Вы часто пользовались этим окном как дверью?

– Когда надо было срочно пешком домой заскочить, там срезать получалось прилично. О камерах я не думала. – Она снова, не моргнув, выдержала подозрительный взгляд Хмельновой.

– То есть вы, Золотов и тот, кто напал на нас с вами, знали этот маршрут? Скажите, это мог быть Иван Бугров?

– Ваня? – ее глаза широко распахнулись, а лицо расплылось в добродушной улыбке. – Да вы что! Ванька – он как большой теленок. Ангела любил до судорог. Она из-за него и историю с нашей лесбийской любовью выдумала. Чтобы его на расстоянии вытянутой руки держать. И не позарился бы он на ее тайник. Зачем? У него своего богатства хватает.

Ответ Хмельновой не понравился. Она задумалась, переворачивая страницу за страницей в папке. Потом подняла на Александру усталые глаза.

– Тогда кто? Кто еще мог воспользоваться этим окном в тот день, когда на нас напали? Кто еще знал про этот вход?

– А записи с камер?

– Пусто! И еще хотела бы уточнить, гражданка Крутова. – Еще пара глотков из бутылки ей не помогли, лицо стало почти серым, из-под повязки на лоб скатилось несколько капель пота. – Как так вышло, что мы с вами практически одновременно попали в квартиру Баловневой? Это же не простое совпадение, нет? Я в них не верю.

– Правильно делаете, Маргарита Сергеевна. Я издалека увидела ваши машины, подъезжающие к гаражу, и удрала. Паника такая была… – ее губы снова задрожали, а взгляд поплыл слезами. – Думаю, надо бежать. А куда с пустыми руками? Все, что скопила, отдала Сахаровой. Вот и решила, что сыграю на опережение. Я и представить не могла, что вы тоже решите посетить квартиру Ангела.

– Ваш задаток не был найден в квартире Сахаровой.

– И что? Меня там не было! Значит, Новикова забрала! – попыталась возмутиться Саша, тут же снова хватаясь за бутылочку с водой.

– При Новиковой денег не было обнаружено на момент задержания. Как вы их забрали, Саша? Когда?

Крутова допила воду, закрутила крышку на бутылке, поставила ее на стол и тут же запросилась в камеру:

– Не могу больше. Вы все время меня путаете. Устала. Да и вам требуется отдых. А то еще чего доброго в обморок шарахнетесь, а мне снова отвечать. Вы же готовы всех собак на меня повесить. И да, без адвоката ко мне больше не суйтесь.

– Она врет, капитан, – сделала вывод Хмельнова спустя час, внимательно просмотрев записи допроса. – Я ей не верю.

– Почему? – отозвался он меланхолично. – История вполне убедительная. К тому же кто-то снял шторы в квартире Баловневой. Это был тот, кто напал на вас и на Крутову. Ее парень не мог на вас напасть, он в это время был на допросе здесь – в отделе. Сама Крутова шторы снять не могла. Она сидела в камере. Это был кто-то еще. Кто?

– И кто, по-твоему?

Она уже собралась уходить. Стояла с сумочкой у порога.

Вообще-то ее здесь вообще не должно было быть. Из больницы ее выписали, но появляться на службе строго запретили. Но Крутова повторяла одно и то же день за днем:

– Говорить буду только с Хмельновой…

Вот и пришлось ей на время прервать свой больничный. Маргарита искренне надеялась, что ее жертва будет не напрасной, чувствовала она себя еще ой как неважно. И она надеялась. Но признательного показания от Крутовой она так и не дождалась. По сути, Крутовой даже предъявить было нечего. Разве что непорядочную сделку по покупке квартиры. Но и тут дальше уколов совести пойти не могло. Генеральная доверенность, выданная хозяйкой квартиры – Сахаровой, – была действительна. Никаких оговорок в ней не было. У нотариуса не осталось более утаиваемых им документов, в коих бы значилось, что в случае невыплаты оставшейся суммы сделка аннулируется. Оспорить генеральную доверенность было некому. У Сахаровой не было родственников. А тот, кто мог бы сделку оспорить, так как квартира завещалась ему, был на этот момент мертв.