Онлайн книга «Забавы мертвых душ»
|
– Сволочь какая! – Поначалу не знал как. А потом, выходя из лифта, увидел Пачкина, который после удара мне по голове убирал биту под пуховик. Окунев сразу понял, кто был тем мужиком, который убил его соседку. Сложил два и два. И стал издалека тревожить Пачкина. Начал звонить и молчать. До того не особо доходило. И тогда он послал ему письмо в конверте, который нашел у меня в рабочем столе, еще когда я на зоне был. Нашел, прибрал до случая. Даже не знал, когда пригодится и понадобится ли вообще. Но все равно прибрал. Не знал, гад, что я его руками не трогал. Лиза в дом принесла для каких-то своих целей. – Можно предположить, что он начал готовить тебя к новому сроку, когда ты еще предыдущий не отсидел?! – Нет. Вряд ли. Просто взял. Просто прибрал до случая. Этот случай мог и для Лизы приберечь. Маша ахнула и прижала руки к груди. – Дима… У меня просто слов нет! – Зато у меня есть ты! – улыбнулся Карелин, вешая себе на плечо ее кота, как воротник. – И благодаря тебе у меня было алиби на момент убийства Сироткиной. А так бы не отвертеться! Все бы молчали. – А сейчас? Молчат? – Дочь Зинаиды Павловны и ее муж под стражей. Результатов допросов не знаю. Осипов меня избегает. – Меня тоже! – фыркнула Маша. – Если идет по коридору в отделе мне навстречу, сразу куда-нибудь сворачивает. Боится, что ты возобновишь дело и… – Это вряд ли, Маша. – Почему? – возмутилась она. – Ты же никого не убивал! – Главный подозреваемый умер. Кто докажет? Мне начать бороться с системой? Представляешь, сколько подписей на документах того времени? Какие люди подписывали заключения, протоколы, приговор! Мне пустить всех их по кругу допросов? Что это изменит? – Вернешь себе доброе имя. – Я его и так верну. Я хорошим делом сейчас занимаюсь. Забочусь о стариках. Мне это нравится. Мы ведь тоже с тобой когда-нибудь состаримся, так? И… В общем, власти мне обещали помогать. Доверие дорогого стоит. Много больше шумихи в прессе. Годы прошли, Маша. Зачем все начинать заново? Окунев за все ответит. К слову, он мне моего нового дела простить не смог. Ругался как сапожник. Говорит, идиот, меценат хренов. – А ты что? – А я сказал, что я долго зарабатывал. Теперь хочу начать тратить. На добрые дела. Да и не ушел я в минус, если что. У меня такой грамотный старший бухгалтер! Уверяет, что к лету мы в плюсе будем. Если, конечно, я с бассейном не заморочусь. А я ведь заморочусь, Машка. Они рассмеялись. И Маша поймала себя на мысли, что впервые слышит, чтобы Дима так беззаботно счастливо смеялся. И настороженность из его взгляда исчезла. И за спину себе смотрит все реже. – А это Окунев сунул Пачкина в петлю? – Уверяет, что нет. Петля уже была. И записка. Что он только откровения его слушал невнятные, когда биту в его квартире искал. Дед напился окуневского чая, тормозил. Окунев, мол, думал, что дед уснет и вешаться передумает. – Как он вообще чай его стал пить? Знал же про Сироткину. История не научила? – Окунев не откровенничал на этот счет. Но клянется, что не вешал деда. И записку видел. Просто слушал, как тот плачет и кается невнятно. – Не записал? – Не знаю. Осипов меня избегает. – Карелин стащил с плеча кота, опустил его на пол. – Все, рыжий, иди гуляй. Я по твоей хозяйке соскучился. – Я же рядом, – возразила она. |