Книга Тайна туфельки цвета фуксии, страница 13 – Гала Артанже

Занимаясь «коррекцией» воротил 90-х годов, она методично стирала пятна с чужих биографий, помогала скрывать мелкие проступки и очистить репутацию от любых сплетен и подозрений. И хотя её услуги официально никак не значились, в узком кругу к ней обращались как к последней инстанции для решения многих «деликатных» вопросов. Ольга Григорьевна действительно была настоящим мастером в этом. Она знала, как уладить дела, чтобы самые компрометирующие фотографии никогда не покинули сейф, чтобы нелестные статьи не попали в местные издания, а любые связи с нечистоплотными сделками или странными компаниями, замешанными в криминале, внезапно канули в прошлое. Ольга Григорьевна умела задобрить нужных людей и заставить замолчать тех, кто пытался узнать лишнее. И клиенты поднимались выше по карьерной лестнице, возглавляли крупные фирмы и даже становились депутатами.

Отнюдь не наивной глупышкой оказалась глава ТСЖ, какой она показалась следователю Данилину. Александр, кажется, больше разглядывал роскошные формы Ольги Григорьевны, чем слушал её взволнованный, но прекрасно поставленный голос. А зря! потому что за этим голосом стоял ум, способный свернуть горы, если вдруг что-то угрожало драгоценной репутации.

По итогам встречи с главой ТСЖ, никаких фактов, кроме ногтей цвета фуксии, в досье расследования не добавилось, но Софья обосновала её переезд в тихий провинциальный городок тем, что в областном центре Ольга Григорьевна постепенно стала одной из множества фигур, потеряла своё былое влияние (ведь 90-е остались далеко позади, и биографии уже подчищены), а в Энске же её статус позволил ей снова стать своего рода королевой и влиятельной неординарной личностью. Здесь она могла руководить домом и его жителями, как кукольным театром: словно кукловод она держала в своих руках невидимые верёвочки, за которые дёргала время от времени, управляя своими марионетками и тщательно поддерживая иллюзию порядка… Но сам театр, вроде бы только что построенный и внешне выглядищий безупречно, вдруг затрещал по швам.

– Саша, надо покопаться в личной жизни Ольги Григорьевны, пораспрашивать её бывших соседей по Приславлю. Что там с мужьями и любовниками? Может, кто-то отверг её? Может, кинул партнёр по бизнесу? И они расстались не в лучших отношениях? Может, в связи с увядающим возрастом, ведь ей уже под пятьдесят, она и нашла наш Энск, чтобы на фоне серого мрака, даже при заметном упадке в делах и наметившихся финансовых трудностях, всё ещё продолжать блистать здесь, окружив себя роскошью.

– Ну вы даёте, Софья Васильевна! Это же как надо влезть в нутро человека, чтобы такие выводы сделать?

– Cаша, это не выводы. Это всего лишь мысли. И тебе стоит их проверить. А потом мы вместе сделаем выводы. Я не думаю, что Пучкова убийца, но если убийца проживает в этом комплексе, то глава ТСЖ точно знает его имя – не зря так нервничала.

Следующим в блокноте Софьи Васильевны значился успешный бизнесмен Игорь Борисович Емельянов. По слухам, он способен продать даже крышу над собственным домом, если бы она могла поднять цену его акций.

Высокий, подтянутый, он встретил непрошенных гостей в безупречно сидящем на нём костюме. Костюм выбирался владельцем как часть образа, а не просто предмет одежды. Образ говорил о самоконтроле и дисциплине, каждый его штрих продуман до мелочей и закреплён на единственно возможное место. Аккуратно зачёсанные назад тёмные волосы придавали Игорю Борисовичу собранности и подчёркивали строгие, словно выточенные черты лица. Во взгляде серо-голубых глаз сквозили холодный расчёт и самоуверенность. Бесстрастное спокойствие виднелось и в тонких, плотно сжатых губах. Даже лёгкая улыбка, если она вдруг появлялась, казалась скорее заученной, чем искренней. Ни тени эмоций, ни капли сочувствия и полное отсутствие эмпатии, как у манекена в дорогом бутике.