Книга Мечта жизни, или Наследство отменяется, страница 92 – Алёна Александровна Комарова

– Умеешь. – Он приблизился вплотную, придержал за спину, чтоб она не упала, и притянул к себе, томным голосом продолжил – Мне приятно, что ты ревнуешь, но это лишнее. Я не был на свидании с Беатой. Даже не собирался. У нее роман с Лешиком. Я проследил их. И все. Мы вернулись в замок вместе. Я даже проводил ее до двери в ее комнату, но это не повод меня ревновать. Она не в моем вкусе. Мне другая девушка нравится.

Тут Марта хотела уточнить по поводу Лешика и другой девушки, но не стала, он слишком близко от нее стоял, еще шаг и она не устоит на ногах и упадет на кровать. А Валерий повалится на нее и раздавит.

Она надеялась, что сейчас он договорит свою пламенную речь, отпустит ее и отойдет.

Он закончил свою пламенную речь, но не отпустил и не отошел.

Она чуть обмякла, ноги не держали, он хотел опустить ее на кровать, но решил, что это преждевременно. И не понятно будут ли они лежать в кровати. Конечно, будут, но как лежать в объятиях друг друга или по разным сторонам от валика из одеяла.

Валерий крепко прижал ее к себе, так что каждая клеточка его тела почувствовала всю ее. Ее грудь плотно прижалась к его груди, он простонал, она закрыла глаза и закинула голову вверх. Он прижал ее поясницу и она прижалась к нему животом. Мурашки побежали по животу, спускаясь ниже, мурашки разбудили бабочек, бабочки вспорхнули и полетели, махая крылышками, пробуждая каждую клеточку, наполняя их жизнью. Бабочки разбудили, наполнили жизнью, поднялись вверх и закружили в танце в груди, голове, в животе, в сердце, в каждом пальце, в каждой мысле.

Валерий нежно дотронулся губами до ее губ, как бы проверяя. Она приоткрыла их. Он страстно прижался к ним. И вошел языком и пробовал на вкус. Она изменилась. Сегодня ночью она была такая вкусная. А сейчас она божественно вкусна, как нектар для богов. Вкуснее он ничего не пробовал и никогда уже не попробует.

Она отвечала ему, пробовала, прижималась, обнимала, стонала. Ох, как сладко она стонет.

Он перехватил ее за голову, запустил пальцы в волосы и погладил, и почесал, и протянул по всей длине, и вернулся обратно к затылку. Другой рукой он приловчился и пролез под лямку майки и бюстгальтера, стал спускаться ниже. Тыльной стороной пальцев дотронулся к ее груди. Сосок набух и стал твердым, чувствительным. Марта стонала.

Было не удобно стоя, ласкать ее, и получать удовольствие. А еще не удобно это делать в одеждах. Не переставая целовать ее, он стал снимать с нее маечку. Она помогла. Бюстгальтер тоже лишний, но до него еще нужно добраться.

Марта потянула вверх его футболку. Он помог. Остался без верха. Прижал ее к себе, ажурное белье чуть покалывала ему грудь, привело в сознание реальности. Нет он не хочет в реальность, он будет здесь и сейчас и с ней, с Мартой. Он нащупал замочек на белье и расстегнул его. Грудь, освободившись от уз бюстгальтера, стала больше и аппетитней. Он прильнул к ней губами. Марта выгнулась и застонала. Он давно мечтает и фантазирует о ее груди. Вот и мечта сбылась. Он целует ее грудь, он любуется ею, он ласкает ее упругую грудь. А она отвечает, прижимается, стонет, гладит. Ее нежные ласковые ручки дотронулись до брюк, как раз в том месте, где уже все набухло и готово действовать. Он застонал. Она потянула ремень, расстегнула его, потом пуговицу, потом запустила руку в брюки, он втянул живот, позволяя ей хозяйничать там, трогать все. Это все теперь ее. И она там хозяйничала и трогала, и ласкала и сжимала, и разжимала. А он только стонал. Стонать было трудно, он прильнул к ее губам. Она была занята – хозяйничала – но ответила на поцелуй.