Книга Охота за семью гномами, страница 106 – Алёна Александровна Комарова

Если бы Рита умела, то еще бы попрактиковала возмущенный мысленный посыл в голову Леры. Плохо, что Лера не получала посланные микроволны, поэтому потягивала коктейль через трубочку, при разговоре наклонялась к Ивану, дотрагивалась до плеча. Неужели она таким образом напоминает своему мужу, что она есть? А Иван таким образом показывает, что не собирался с Ритой заводить легкие отношения в стенах отеля. Кто там что показывает — неизвестно. Известно, что именно так Рита видит. А в бассейне Иван придержал ее, чтоб она не захлебнулась. А она себе напридумывала яркие, красочные искры флюидов.

Маргарита, обидевшись, отвернулась и наткнулась на пронизывающий взгляд Сергея. Он не скрывал своего интереса к ней (хотя, по мнению Риты, лучше бы смотрел за своей женой). Рита как будто провалилась в глубину его кристальных глаз. А там…

Небо. Далекое… Высокое небо… по которому плывут корабли и черепахи. И казалось, они давно уже забыты. Потеряны в глубинах детской памяти. Но нет. Вот они. Плывут воспоминания. Детские, безопасные, волшебные и чистые.

Николай одарил Риту мимолетным скользящим взглядом и перетянул внимание компаньона на себя.

Сергей моргнул и помрачнел. Черепаха растворилась, наткнувшись на острую льдину бытия.

Маргарита ощутила прилив неловкости и сомнений. Сергей показывал ей воспоминания? — Неизвестно. Известно, что Рита их видела.

Николай недовольно и требовательно спросил:

— Сергей, ты меня вообще слушаешь? — и возмущенно взглянул на девушку.

Она отвлекала его собеседника, что было заметно невооруженным взглядом. Николай всем своим видом объявил, что без Риты разговор тек лучше.

Он скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу. Отпечаток ее обуви на его дорогих кожаных туфлях так и светился своей серостью. Она не вовремя вспомнила, что забыла извиниться, и решила не извиняться. Пусть его коричневые модно потертые туфли украшает ее невнимательность.

«Единственный обладатель моего личного отпечатки туфли», — зловредно хмыкнула Рита и отвернулась.

Мужчины негромко перешептывались, строя версии по неожиданному повороту событий, можно было предположить, что поворот-то к худшему.

Рита вылавливала некоторые фразы вроде: «Я ему звонил… он не отвечал… зачем приехал… поговорить?.. почему не позвонил? Почему повесился?» Но огромного интереса не проявляла. Она наконец поняла, что сильно устала. Устала переживать. Устала нервничать. Устала радоваться, как бы это грустно ни звучало. События сегодняшнего вечера подкосили ее силы. И она поняла, что она слабая девушка, а не железная журналистка. Зря считала себя обладательницей сильного характера, крепких нервов и холодных (ледяных, можно сказать) расчетов.

Но все оказалось намного прозаичней. Характер — не сильный, журналистка — обыкновенная девушка, нервы шатаются, как клен на ветру, а мысли реагируют на беду мягко, как перья из крыла ангела. И желание соответственное — накрыть этим самым крылом, уберечь, помочь, спасти. Но она ж не ангел, а обыкновенный человек. И не получается уберечь и спасти. Результат — боль в сердце. Оно не каменное.

Состояние, в котором она пребывала, следовало называть обесцениванием своего внутреннего «я». Но, будучи человеком здравомыслящим, она вернула эти самые здравые мысли к обдумыванию ситуации. Ситуация оказалась очень и очень прискорбная. Для нее уж точно. Даже если убийца Петра Григорьевича и Марии сегодня оставил ее в покое и переключился на Аню, то в ближайшем будущем опять переключится на нее, потому что Аня в больнице под присмотром сержанта Волкова. Везет ей. А Рита в доступной близости, одна и без охраны. Не везет.