Книга Охота за семью гномами, страница 144 – Алёна Александровна Комарова

— Я не собираюсь с тобой спорить, — отрезал Сергей, удивляясь ее словам.

Он никогда не обделял жену вниманием, но спорить с ней означало искать для нее оправдания. Именно для нее, а не для себя. А оправдывать предателей — дело неблагодарное и опасное. Опасно возможностью прощения.

Рита сказала всего несколько слов о заигрывании в дамской комнате. Но именно это оказалось самым болезненным и обидным. Само место измен нечисто. Так же, как и поступок. Мужчина и женщина желают друг друга в туалете, хихикают, заигрывают, целуются. Неприятно осознавать, что это происходило с его женой и другом. Он как будто вмиг обессилел. Потерял желание видеть окружающее. Медленно закрыл глаза.

Лера слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не определить состояние его души и ход его мыслей. Она прекрасно понимала, что прощения ей не будет. И решила, что если уж уходить, то с гордо поднятой головой. И заявила:

— Никто не смеет мне запрещать. Это моя история любви!

— Это трагедия измены, — шепотом поправила Рита, — а не история любви.

Лера расслышала и на секунду опешила. Медленно и угрожающе выпрямилась, осанкой напоминая восклицательный знак. Хищная птица под именем Совесть, устроившаяся на плечах, испуганно вспорхнула и улетела. Взгляд молниеносно изменился. Из уверенной красавицы она превратилась в истеричную фурию. Она подскочила и кинулась на Риту. Всем весом придавила к дивану. Схватила за волосы. Дернула и взвизгнула:

— Это ты во всем виновата! Я ненавижу тебя!

Кузнецов оказался проворнее остальных. Он перехватил Валерию и потянул от Риты, подозревая, что разъяренная женщина хуже быка. На помощь ему пришел муж рассерженной супруги. Но даже вдвоем они не могли спасти Риту от когтей Валерии. Рита только и могла прикрывать руками лицо. Иван каким-то образом вытянул Риту из кучи человеческих копошащихся тел, развернул к себе и прижал.

Впервые в жизни она почувствовала защиту и опеку. Настоящую. Мужскую. В трудную минуту безжалостного позора он пришел ей на помощь. Волна боли отхлынула, оставив унижение. Осталось только догадываться и не думать, что оставит после себя унижение. Тошноту? Или пустоту? Или раздражение с долгим привкусом горечи?

Рита не выдержала эмоциональной нагрузки на свои истерзанные нервы. В его объятиях она расплакалась.

Сергей брезгливо отпустил жену, когда Рита оказалась в объятиях Ивана.

Всхлипывая ему в грудь, она услышала грозный голос Кузнецова:

— Уймитесь, гражданочка! Я вас сейчас за хулиганство упеку. Волков, к батарее ее! Наручниками!

— Отпустите! — пищала Лера. Кузнецов схватил за плечи и передал ее, как куклу, Владимиру. — Все. Ладно. Я больше не буду. Не надо к батарее.

— Вот и сидите смирно. Надоели все, — в сердцах признался Кузнецов. — Предприниматели. Бизнесмены. Культурные люди. Вот, блин, компания собралась. На бал, блин, они приехали. Сборище неврастеников. Сил моих нет от вас.

— Что с этой делать? — спросил Волков, держа присмиревшую Валерию.

— В комнате запри. Николай, поехали в отделение.

— Эй, постойте. Мне барышня обещала не заявлять, — напомнил Николай. — Маргарита, вы же не собираетесь на меня заявлять. Я же не убийца. Это было все случайно. Рита. Риточка.

Рита вытерла слезы, вынырнула из рук Ивана и кивнула.

— Да, е-мое, Маргарита, — возмутился Кузнецов, подходя вплотную к ней. Грозно зашептал: — Что за детский сад?! Пусть посидит пару дней. Уроком будет.