Книга Правила мести, или Смерть отменяется, страница 104 – Алёна Александровна Комарова

— я не собирался тебе врать. Я расскажу тебе всю правду. И очень надеюсь на твое понимание.

Он тяжело вздохнул и спросил, чтоб на минуту отвлечься, собираясь с мыслями:

— хочешь кофе?

— да.

— Сейчас сделаю и мы с тобой поговорим.

Он встал и пошел в зону кухни, поставил турку на плиту, готовил настоящий, крепкий вкусный кофе. Выражение его лица было сосредоточенно и задумчиво. Ему было тяжело, совсем не легче Насти.

— Кирилл, у тебя кто-то есть? — не выдержала она.

— у всех кто-то есть. Ты кого конкретно имеешь в виду?

— жену. Девушку?

— нет. А если бы была, что-то было бы по-другому?

— да. Мне было бы очень тяжело.

— ты не смогла бы быть на втором месте?

— нет. Я не смогла бы быть разлучницей. Мне пришлось бы уйти.

— и ты бы ушла?

— да. С тяжелым сердцем, со слезами в подушку, но я бы ушла. Я ведь не вояка и мне бы было тяжело добиваться и разлучать, разбивать семью. Мне легче сломать себя и свои чувства, чем воевать с соперницей. Я не смогу причинить боль, даже незнакомой женщине, даже если больно самой.

— я знаю. Ты не вояка. — постарался улыбнуться он, потом серьезно добавил — У меня никого нет. Тебе не с кем воевать. И незачем. Я весь твой. Если ты, конечно, захочешь остаться со мной.

Он поставил две кружки на стеклянную столешницу, разлил в них кофе и передал одну Насте.

— я должен тебе все объяснить… все эти вырезки из газет и журналов… — начал он.

— они напугали Татьяну Сергеевну.

— а тебя?

— Я хотела у тебя спросить, но ты не вернулся ко мне домой. Потом хотела во всем разобраться сама.

— Татьяна Сергеевна проявила бдительность и не пустила меня на порог. А где ты была?

Она пожала плечами, разве она имеет право сказать, что в это время была в полиции и наводила справки о нем по дружественному каналу связей одноклассника Саши. И она ответила:

— я знаю, вернее мне кажется, что ты не Кирилл Дмитриевич Белокрылов.

— да это так.

— почему ты живешь под чужим именем?

— давай начнем все по порядку. — предложил он — Тогда ты все поймешь.

— я давно этого жду. Начать все по порядку. — согласилась она и отхлебнула с кружки кофе. Он оказался божественно вкусным, не смотря на то, что был очень горячим.

— вырезки из газет и журналов нужны были мне, чтобы узнать о тебе больше. Информацию из них я собирал по крупицам, из телепередач и интернета. Проблема в том, что ты не медийная и не любишь светиться на телевидении, не любишь открывать свою личную жизнь большому количеству народа, о тебе мало информации.

— зачем тебе информация?

Настя спросила так, как будто речь шла не о ней, а о чем-то далеком, как о ее первом написанном романе. О романе, переживания по которому прошли уже давно, но он есть, он существует, его можно перечитать и принять через себя еще не один раз. Далекий роман, но он есть. Его не может не быть. К сожалению, ее опасения оправдывались с каждым его словом — он действительно врал ей и неизвестно говорит ли сейчас, в эту минуту, правду.

Он говорил, обдумывая каждое слово, как рассказывал о предательстве. Он видел, как с каждым его словом она отстраняется от него.

— о тебе даже сплетен мало.

— это хорошо.

— хорошо, конечно. Но мне нужна была информация.

Она должна спросить, зачем ему информация, но апатия и равнодушие, с купе с разочарованием напали на нее и она отстраненно молчала. Она сделала еще глоток кофе, такой божественно вкусный он стал напоминать ей отравленный напиток, с металлическим привкусом, с горьким вкусом разочарования. Она поставила недопитую кружку на стеклянный стол.