Книга Правила мести, или Смерть отменяется, страница 3 – Алёна Александровна Комарова

— но я не поделюсь ею, пока не пойму, что это выгодно. По телефону, кстати, где вы раздобыли мой телефон?

— это профессиональная тайна — заверил парень — но вы не беспокойтесь, от меня он не уйдет.

— надеюсь, — Жуков внимательно посмотрел на информатора. — Заметьте, я не спрашиваю ваше имя.

— вы прекрасно знаете, что мне легко вас обмануть.

— перейдем к делу. По телефону вы сказали, что вам нужна информация об аварии годовалой давности.

— да.

— в которой участвовала Настасья Андреевская.

— да.

— я не дам ее вам просто так.

— я подготовился.

— вы пообещали мне фотографии певицы Розы Розалии.

— да.

Парень достал конверт из дипломата. Ох, как тяжело ему достались эти снимки. Тяжело не физически, а морально. Стас ругался, даже кричал, даже пристыдил: «Как ты можешь? Ты пользуешься превышением должностных обязанностей, где твоя профессиональная этика? А если снимки всплывут в желтой прессе? Розалия сразу поймет, кто и когда их делал. Ты в суд хочешь идти? Отвечать за это? Да нас в пух и прах разнесут. Нам доверять перестанут. Ни один адвокат не спасет. Ты этого хочешь? Мало того, что я тебе телефон этого скандального журналиста раздобыл, ты еще нас всех собираешься подставить с Розой. Ты же знаешь, Роза нам такое предательство не простит. Я тебя прошу, имей голову на плечах. Она у тебя обычно имеется, но сегодня снесло».

Он не стал доказывать Стасу теорему о наличии у него головы и мозга, только сказал, что фотографии Розы Розалии не попадут в редакцию желтой прессы. Что бы ему это ни стоило.

— я могу взглянуть? — потирая руки, спросил Жуков.

— да.

Тот открыл конверт, вытащил снимки, разложил их веером. Одного его профессионально взгляда хватило, чтобы сделать вывод:

— отлично. Это стоящие снимки.

Он собрал фотографии стопочкой и положил поверх конверта, на верхнем снимке была запечатлена девушка в больничной койке, в элитной палате, на лице синяки от операции, ее осматривал доктор, его лица не было видно. Девушка что-то ему говорила и не видела, что ее снимают.

— вы продадите их журналу?

— я сам напишу статью о Розалии.

— Сколько стоит ваша статья про Розу?

Жуков махнул рукой и недовольно продолжил:

— не дорого. Дешевле, чем про Андреевскую.

— почему.

— Розалия на каждом шагу светится, а Андреевская — затворница, ее в скандале заметить — проблема. Значит, писать о ней проблема. А очень хочется уличить ее в обмане.

— вы пишите о личностях?

— я срываю маски. Это моя любимая работа. А еще я не люблю, когда люди лицемерят. Они ведь все… все лицемерят. В жизни они одни, а на камеру они другие. В жизни они разговаривают матом, а по телефону поют слаще жаворонка. В жизни они грымзы и телезавры, а перед поклонниками улыбаются во все тридцать два вставных зуба. Ненавижу, когда лицемерят, поэтому пишу о них всю правду. А эта Розалия вообще рекламирует крем от морщин, а нормальные девки ей верят. А на самом деле ей морщины пластический хирург скальпелем «разглаживает». Она ведь, еще та мымра по внешности, ведь не накрашенная — кикимора. Вот вам и обман. И я благодаря вашим фотографиям выведу ее на чистую воду. Открою глаза публике на кумира, покажу им настоящую морду лица.

Жуков собрал снимки в конверт и собирался их спрятать в своем дипломате, но парень выхватил его и вернул в свой.

— мы же договаривались, что снимки взамен на информацию — пояснил парень свою выходку.