Книга Слезы Вселенной, страница 38 – Екатерина Островская

Парень помедлил. Отвернулся и негромко произнес:

– Весна.

– Громче.

– Ее зовут Весна.

– А теперь встал, тебя отвезут домой, как я и обещал.

– Я сам дойду, это недалеко: общежитие театрального.

Последние два слова предназначались, очевидно, для девушки, и она кивнула, понимая, что он будет ждать ее там.

Подошел молодой китаец и спросил:

– Вам сюда подавать?

– Сюда. Теперь два лобстера и два салата с говядиной.

– Если для меня, то я не хочу есть: у меня пропадает аппетит в твоей компании.

– Хорошо, не ешь. С собой заберешь и попробуешь, когда меня рядом не будет. Тебе понравится.

Девушка промолчала.

Китайский юноша снял с подноса и поставил на стол бутылку «Баннистера», непонятно как оказавшегося здесь, две расписные фарфоровые мисочки с креветками в соусе, два стакана для виски, ведерко со льдом. Бутылку с китайской содовой и палочки для еды. Девушка внимательно наблюдала. Похоже было, что она не ела целый день, заранее зная, что пойдет вечером в китайский ресторан.

– Что у тебя за имя? – вспомнил Сорин.

– Нормальное славянское имя. Оно сейчас популярно. Не слышал никогда разве? А вообще, меня друзья зовут по-разному: Весняна, Веслава, Весея, Веська. Это уменьшительные имена от Весны.

– Я буду звать тебя Веснушка, – предложил Евгений Аркадьевич.

– Так тоже можно, – согласилась студентка, – на Руси девочек с именем Весна так и называли.

Сорин открыл бутылку виски и посмотрел на студентку:

– Будешь?

Она покачала головой.

Тогда он плеснул янтарной жидкости в свой стакан, бросил туда пару кубиков льда, а потом добавил содовой.

– Это лучший сорт виски, – объяснил он, – грех портить благородный вкус шипучкой, но я привык пить его именно так.

– Мне тоже налей, – попросила Весна.

Они выпили, а потом стали есть креветки, цепляя их палочками.

– Ты меня боишься? – спросил Сорин.

– Нет.

– Ты знала, что я не просто преподаватель?

Она подумала и кивнула.

– Зачем ты сегодня так вела себя?

– Мы оба так себя вели. А я начала просто для прикола: ты был такой важный, говорил умные вещи, и я решила поиздеваться, а потом уж сама завелась. Но у меня это впервые.

– Не поверю никогда: у тебя был такой наглый и уверенный взгляд, что я тоже завелся. Иначе бы отчитал тебя на перемене, объявил бы выговор.

– Очень страшно, – улыбнулась девушка.

Принесли лобстеров.

– Может, возьмем их и поедем ко мне, – предложил Евгений Аркадьевич, – у меня тут квартира совсем недалеко – у морского пассажирского терминала. Двадцать второй этаж: весь Кронштадт как на ладони, если смотреть в бинокль. Купол Морского собора на солнце сверкает. А еще Петродворец видно…

– Поехали, – кивнула девушка.

Ей не следовало так много пить. Но он понял это слишком поздно.

Они приехали в его квартиру около девяти вечера. Целоваться начали еще в лифте. Вернее, начал он, только и она не особенно сопротивлялась, хотя отвечала какими-то вялыми и пресными поцелуями. Но когда вошли в квартиру, Весна обхватила его шею двумя руками, Евгений выпустил пакет с контейнерами, заполненными китайской всячиной, и контейнеры повалились на пол. Девушка тоже потащила Сорина вниз. Они целовались, срывали друг с друга одежду, ползли к спальне, и она направлялась туда так уверенно, словно уже бывала здесь неоднократно.

«Сумасшедшая! – проносилось в его сознании. – Она настоящая сумасшедшая. Нормальные так не ведут себя: девчонка свихнулась от слишком частого безбашенного секса». Но она нравилась ему, как и то, что они барахтались на полу, продолжая обниматься и снимать белье. Он целовал ее шею и грудь и задыхался от страсти. И потом, когда они лежали на спине в кровати, пытаясь отдышаться, он, глядя в знакомый потолок, понимал, что ему всегда была нужна именно такая – красивая и безбашенная. Она забралась на него, и за ее спиной в панорамном во всю стену окне сверкали осенние звезды. Узкий залив уходил в море, за которым был океан, а за тем – вечность, манящая и сладостная.