Книга На темной и светлой стороне, страница 31 – Наталия Антонова

Игра актёров была настолько замечательной, что захватила Антонину с первой же реплики. Она смотрела эту оперетту несколько раз в юности и в молодости, что не мешало ей всякий раз полностью погружаться в атмосферу действия, сопереживать героям и восхищаться ариями, танцами и богатой красотой костюмов.

В антракте она то ли спросила, то ли сообщила Стасу:

– Они восхитительны! Правда?

– Пожалуй, – улыбнулся он, – я рад, что тебе нравится.

– Да! Очень! Пойдём, вернёмся в зал, – она дотронулась до его руки.

– Ты не хочешь пойти в буфет?

– Нет! – она покачала головой и призналась с покаянным выражением лица: – Я никогда ничего не ем в театре! – И добавила: – Мне кажется, это богохульство.

Он весело рассмеялся:

– Ну что ж, целее будут мои деньги!

– А ты жмот, оказывается, – пошутила она.

– Ещё какой! – охотно подтвердил он.

Когда закончился спектакль и они вышли на улицу, густые сиреневые сумерки уже обволокли город. Фонари, сделанные под старину, щедро разливали свой свет, не давая сбиться с пути зрителям, покинувшим театр. Но эмоции и головокружительные ощущения ещё не покинули большинство из них.

– Давай прогуляемся, – попросила Антонина Стаса.

– Давай, – согласился он и спросил: – Тебе не холодно?

– Ничуть, – покачала она головой и устремилась впереди него к спуску, ведущему к набережной.

Волга дремала в своём русле. И только лунная дорожка всё куда-то звала тех, кто глядел с берега на тёмные воды реки.

– Течение совсем незаметное, – обронил Стас.

– Да, ГЭС здорово замедляет его. Тут близко от берега в нескольких местах даже кубышки появились, прямо как на пруду. Раньше здесь их не было.

– Раньше и чайки на реке были редкостью.

– Угу, а теперь развелись, как вороны. Ты знаешь, – призналась она, – когда я узнала, что чайки питаются на свалках, то ужасно расстроилась.

– Почему?

– В детстве я их видела только на море, и они казались мне такими благородными! Я была уверена, что они едят только рыбу.

Стас рассмеялся.

– Смейся, смейся, – подзадорила она его.

– Ты в детстве часто купалась в Волге? – спросил он.

– Не очень, – призналась она.

– Почему?

– Меня пугало, что вода непрозрачная. То ли дело море. Я на море и плавать научилась, – радостно поведала Антонина.

– Море – это здорово, – согласился Стас, – но мне и Волга нравится. Я несколько раз доплывал до косы.

– И тебе не было страшно? – спросила Антонина.

– Я как-то не думал об этом, – пожал он плечами.

– А я в детстве ходила до косы по льду. Там верба растёт.

Он кивнул. И предложил:

– Может, пойдём уже, а то прохладно становится.

– Пойдём.

– Ты только не обижайся, – встревожился он, уловив нотку грусти в её голосе.

– Я и не думала обижаться, что ты! Я так благодарна тебе за этот чудесный вечер.

– Надо нам чаще встречаться, – пошутил он.

– Ты думаешь? – с сомнением в голосе произнесла Антонина.

– Уверен!

По выражению её строгого лица, очерченного бледным светом, он догадался, что она не разделяет его уверенности, скорее наоборот, находится во власти сомнений. Он догадывался почему. И пока не знал, как побороть её опасения.

– Ты довезёшь меня до дома? – спросила Антонина.

– Конечно! Она ещё спрашивает.

– Кто тебя знает, – пошутила она, – может, бросишь меня тут дожидаться водяного.

– А ты что, веришь в водяных? – удивился он.

– Не так чтобы верю.