Книга В кривом зеркале, страница 108 – Галина Анатольевна Богдан

Совещание перенесли, а на месте полковника восседал лихой молодец в дорогом черном костюме и ослепительно белой сорочке. Строгий галстук бордового цвета не оставлял надежд на смену руководства.

— Похоже, влипли, — прошептал Ярослав в спину майору. — Туши свет.

— Ч-ч-ч-ч, — прошипел тот в обратном направлении. — А мы здесь при чем? Ну, идиоты и идиоты. Вот пускай лечение и назначают, не в тюрьму же придурков сажать.

Пока Ярослав упоительно врал, выполняя утреннюю установку, Константин с Эрнестом Петровичем отсиживались по своим кабинетам.

— Не подведет? — не выдержал психологического прессинга старший по званию, воспользовавшись стареньким, давно не употреблявшимся селектором.

— С его-то способностями! — держал удар младший. — Пацану бы картины писать. Маслом. На фантастические темы. А еще лучше — психологические абстракции. Он кого угодно до белой горячки доведет своими умозаключениями.

— С легенды не собьется?

— Ручаюсь.

Как в воду глядел. Через два часа особист выглядел взмыленным скакуном, по дороге нанюхавшемся конопли. Взъерошенные волосы, румянец во все щеки, красные пятна на шее. Дикий осатаневший взгляд. Досталось ему от Пукеля. И неплохо досталось. Сам подследственный выглядел огурцом. Разве что малосольным. Подмигнул Робкому при короткой — доли секунды, никак не дольше — встрече. Засвистел, удаляясь, жизнеутверждающего «тореадора». Хлопнул по плечу проходящего эксперта. Отрапортовал, стало быть. Уже легче.

Особист нуждался в передышке. Робкий не стал торопить событий. Вежливо приложил руку к голове, слегка поклонился. Справился:

— Можно?

Тот кивнул. Положил перед майором лист бумаги:

— Пишите рапорт.

— По поводу?

Лицо поморщилось вместе с костюмом:

— По факту покушения на гражданина Семашко Н. А.

Можно было продолжать игру в глухой телефон, но лезть на рожон майор не собирался. Ни в какие колодцы он плевать не привык. Недаром полковник напомнил: ему еще служить и служить.

— Вы имеете в виду причины моего пребывания в Престижном или соображения по делу?

— И то, и другое.

Стул под обладателем шикарного костюма жалобно скрипнул. Седок отвернулся к окну.

Через полторы недели все кончилось. Семь допросов, две очные ставки. Три рапорта. Триста часов нервотрепки и гнетущего ожидания. Взвалить на Константина роль стрелочника не удалось. Строгий выговор заменили обычным дисциплинарным взысканием. Подписку о невыезде отменили. Оставалось лишь дожидаться конца следствия. И суда. Остальным фигурантам повезло примерно также. Следствие шло по линии комитета госбезопасности, и милицию к нему привлекали по минимуму.

— Наш номер пятый, дружок, лови момент! — подмигнул полковник, отбывая в свой долгожданный отпуск к теще в Сибирь. — Прокатись в Крым, а лучше в Сочи, чтобы ни одна сволочь не нашла. Возьми с собой самую красивую женщину и получи удовольствий на миллион. Про запас, так сказать.

— Думаете, прижучат?

— Т-с-с… не будем будить спящую собаку. Ну, не прощаюсь. Будь здоров!

Они практически не встречались, остерегаясь лишних неприятностей. Обсуждения, ответы на вопросы пришлось отложить на прекрасное далеко. Полковник всеми правдами и неправдами выбил в главке квартальную премию и озолотил блестяще «завершившего» три «висяка» Робкого К. А.

Дела, обеспечившие тому алиби, выбраны были с умом. Пока шло служебное разбирательство, беспокоить заказчика не следовало, а деньги на морской вояж требовались немалые. Не везти же самую красивую женщину в частный сектор или в захудалые три звезды!