Книга В понедельник рабби сбежал, страница 120 – Гарри Кемельман

— Но вы намекнули, что убийца доктор Бен Ами. Где он взял бомбу? Вы думаете, что доктора всегда таскают их в своих сумках?

Рабби был в затруднении, и это было видно по его лицу.

— Я здесь относительно недавно и не знаю, что возможно, а что нет. Но страна в состоянии войны — и не один год. Я подумал, что бомбу или, по крайней мере, взрывчатку нетрудно достать. Гитель говорила, что он в каком-то родстве с подрядчиком…

— Он его брат, брат Фила Резника. Ну и что?

— У подрядчиков много взрывных работ, — упорно продолжал рабби, — и я подумал…

— И вы подумали, что он мог запросто пойти к брату и попросить несколько динамитных шашек? Замечательно. Неужто вам и вправду пришло в голову, что Фил Резник дал своему брату немного динамита для экспериментов, — продолжал он голосом, полным сарказма, — или что доктор Бен Ами после того, как убил Мимавета, побежал к нему домой, взял динамит, привязал к нему часовой механизм и прибежал назад, чтобы установить его? — Он бросил взгляд на Стедмана и Гитель; им было явно неловко. Он сменил тон и продолжал уже доброжелательно: — Неплохая версия, рабби, даже остроумная, но дело в том, что это вообще была бомба другого типа. Особое устройство, которое террористы использовали и прежде, похожее на маленький пластмассовый радиоприемник. Мы давали его описание в газетах…

Он умолк, заметив, что рабби не слушает, а уставился в потолок и что-то бормочет.

— Резник, Резник. Очень может быть… Когда мы с Дэном и Роем пришли к Мимавету, он рассказал нам длинную историю о том, что сделал с ним некий доктор Резников.

— Правильно, — сказал Стедман. — Я помню. Доктора, который назначил его в лесную команду, звали Резников.

— Мы были для него совершенные посторонними людьми, заметьте, — продолжал рабби. — Но все равно он рассказал нам ее. У него это явно была идея фикс, он наверняка рассказывал эту историю многим.

Рабби встал и заходил по комнате.

— Резников, Резник — одна и та же фамилия. Я не знаю русского, знаю только, что «ов» для него обычный суффикс и означает «сын такого-то». Я не знаю, что значит резник…

— Шойхет, — быстро сказала Гитель, — резник — это шойхет^[59].

— В самом деле? Итак, одна и та же фамилия — шойхет или сын шойхета. Тот, что поехал в Америку, подрядчик, — Фил, вы сказали? — сократил Резников до Резник, на американский лад. А тот, кто приехал сюда, выбрал израильское имя, потому что… потому что так делают многие и государство поощряет это…

— Надо заполнить анкету и заплатить лиру, — сказала Гитель.

— Точно. И хотя шойхет вполне достойная и уважаемая профессия, он не стал Шойхетом, Бен Шойхетом, или Бар Шойхетом, — пожалуй, при его занятии это звучало бы несколько неуместно. Он берет обычное имя Бен Ами. И Мимавет вызывает Бен Ами, не зная, естественно, что это Резников. Это совпадение, если хотите, но вполне возможное в вашей маленькой стране, куда съехались евреи со всех концов света, и где можно встретить самого неожиданного еврея. Я встретил одного на второй или третий день и мог бы поклясться, что во всем мире это последнее место, где такое возможно, — а он, оказывается, просто живет здесь. И после встречи с Уиллардом Эбботом у Стены я не вижу ничего невероятного в том, что вызванный Мимаветом доктор Бен Ами оказался его старым врагом, доктором Резниковым.