Книга За пеленой дождя, страница 45 – Анна Карлссон

Амалия Модестовна встретила меня в длинном парчовом халате, расшитом золотыми птицами и цветами. Именно так представляла я себе помещиц в романах девятнадцатого века. Лицо ее блестело от густо нанесенного на него крема, и свекровь то и дело похлопывала себя по щекам и подбородку, добиваясь максимального впитывания.

— Вот видите, милая, приходится предстать перед вами в не совсем подходящем виде. Но что поделаешь, коль у вас дело, не терпящее отлагательств. Проходите в кухню, угощу вас кофе.

— Муся, кто пришел? — прокричал Аркадий Аркадьевич из другой комнаты.

— Никто, — тут же ответила жена. — И не надо так кричать, твое горло еще не совсем здорово.

Мне она пояснила, что муж хворает и, вообще, в семейные разговоры его лучше не посвящать. Я, напротив, совсем не возражала, если бы Аркадий Аркадьевич принял в нашем разговоре самое активное участие. Возможно, он смог бы послужить примером для сына в деле сохранения и укрепления семье. Как-никак с женой они прожили вместе больше сорока лет.

Шелестя полами халата и источая нежный запах духов, Амалия Модестовна проплыла на кухню. Я поплелась за ней. Мне было интересно, откуда берутся в наше время такие высококультурные люди. Лично я, если бы не нужно было выходить из дома, провела бы весь день в удобном плюшевом спортивном костюме. А что, ничего не жмет, движений не стесняет, тепло — красота! И с косметикой я не очень-то дружна. Реснички там накрасить, нос припудрить, чтобы не блестел. Вот, пожалуй, и все. А тут тебе парча, утренний крем, духи, райские птицы, так еще и отчество Модестовна. Ну, где в наше время можно получить такое отчество? Все поголовно Сергеевны да Андреевны.

Налив в крохотные, с наперсток, чашечки кофе из латунной турки, хозяйка дома уселась на стул, приготовившись слушать. Беззвучно сделав глоток, она поставила чашечку в маленькое блюдце. Я тоже сделала глоток. Показалось, что звук моего сербанья эхом прокатился по квартире. Я покраснела.

— Итак, милая, что вас к нам привело в такую рань?

Я бы не назвала время, близкое к полудню, ранним, но каждый волен иметь свое представление об утреннем времени. Теперь я сидела, не зная, с чего начать разговор. Вот ведь дура, не могла дома как следует подготовиться. Видела, как Амалия Модестовна в нетерпении постукивает пальчиком по мраморной столешнице.

— Понимаете, — выдавила, наконец, из себя, — ваш сын…

И тут же запнулась. Выглядело все так, словно школьная училка пришла жаловаться родителям своего ученика на его плохое поведение. А ученику как-никак скоро сорок. Нет, нужны другие слова. Но их, как назло, мой мозг отказывался подсказать.

— У нас с Женей произошел конфликт, — родилась, наконец, законченная фраза. Пусть из нее было мало, что понятно, но хотя бы имелся какой-то смысл.

— У всех бывают конфликты, из этого и состоит жизнь, — изрекла Амалия Модестовна жизненную аксиому.

— Да, конечно, я понимаю, только конфликты бывают разные. Я очень люблю вашего сына и хочу сохранить семью, но не знаю, как это возможно после некоторых событий. Недавно я узнала, что параллельно со мной Женя встречался с еще одной женщиной, — я выдохнула, посчитав, что рассказала все. Теперь я ожидала, как заохает и запричитает мама, узнав о непорядочности сына.

Лицо Амалии Модестовны оставалось совершенно спокойным. Только кончик левой брови чуть приподнялся и тут же принял правильное положение. Она боялась, что излишняя мимика добавит нежелательных морщин.