Книга За пеленой дождя, страница 47 – Анна Карлссон

— Возможно, — его ответы были сухими и односложными.

— Где ты сейчас? — сдуру решила я поинтересоваться.

— Какая разница, — ответил он раздраженно. — Неужели ты не понимаешь, что мужчине нужна свобода. Ты постоянно хочешь контролировать мою жизнь. В конце концов, это невыносимо!

Женя бросил трубку. Не совсем понимая, что сделала не так, я начала ненавидеть себя за несдержанность. Теперь знала точно — он больше не вернется. Своими руками погубила то, что только начало восстанавливаться. Я рыдала так, что трудно было дышать. Это было еще больнее, чем в первый раз, когда он ушел. Ту боль я почти пережила и почти смирилась. Потом снова надежда. И вот она рухнула. Все же я непроходимая дура.

Не помню, как доработала следующий день. Домой тащилась, еле сдерживая слезы. Могла заплакать от любой ничего не значащей мелочи. Очевидно, что-то не в порядке с нервами.

Дома меня ожидал сюрприз. На кухонном столе в вазе стоял букет астр. Это были маленькие фиолетовые цветы, не имеющие запаха. Они были ужасно живучими и могли скорее надоесть, чем засохнуть. Именно за стойкость их любил Женя и иногда покупал у торгующей цветами у гастронома бабки. Он говорил, что пожилых нужно поддерживать. Мне было приятно получать от мужа цветы, но все же не в качестве поддержки пенсионеров. Ничего против пожилых людей я, конечно, не имела, но вот цветы после подобного комментария меня почему-то совсем не радовали. Наверное, это от собственного эгоизма.

Первая мысль, которая пришла мне в голову после того, как увидела астры, была о бабке у гастронома, и лишь вторая о муже. Он был дома! Значит, что простил! Я радовалась как сумасшедшая! За последнее время с моим настроением происходили такие трансформации, что немудрено было и рассудка лишиться. Умирала от горя и воскресала. Рыдала днями, а потом смеялась и прыгала до потолка от счастья. Если бы за мной установили наблюдение, то уже давно определили в ближайшую больницу для людей с нервными расстройствами.

Вечером следующего дня Женя вернулся домой. Обойдя квартиру, он заглянул в холодильник, потом в шкатулку, где хранились деньги, и протянул многозначительное «да-а-а». Отсчитав некоторую сумму, положил ее в условленное место на хозяйские расходы. Жизнь входила в привычный ритм. Я думала о том, что завтра куплю в магазине и приготовлю на ужин. Про долг Ирке решила не говорить. Отдам со своей зарплаты. Поговаривали, что учителям и воспитателям собираются повысить оклады. Скорее бы…

Позабыв недавние страдания, я порхала по кухне, как на крыльях, старательно готовя завтрак для мужа. Любимый вернулся, и жизнь вновь обрела смысл. Во мне было столько счастья, что оно готово было вылиться через край и осчастливить весь мир. Я выглянула в окно. Милые, приятные и такие трогательные люди спешили на работу. Я любила их всех.

Дверь в ванную была приоткрыта. Муж намазывал пеной лицо, готовясь бриться. Какой же он у меня красивый. Хотелось прислониться к его спине и обнять крепкокрепко.

— Ты же знаешь, что я не люблю, если кто-то смотрит, когда я бреюсь, — сказал он и закрыл передо мной дверь.

Все, как и раньше. Словно не было нашей ссоры, а Галина — только плод моего воображения. По правде говоря, я и сама слабо верила, что все это случилось наяву. Сейчас я приготовлю ему чистую рубашку, галстук, носки. Что изменилось за годы брака? Разве может быть что-то стабильнее, чем наша семейная жизнь?