Книга За пеленой дождя, страница 52 – Анна Карлссон

— Сейчас мы его увидим, — зашептала ведьма и, пошарив под столом рукой, извлекла оттуда большущий кулон на цепи.

Кулон имел странную форму. Зажав его в ладонях, она начала что-то быстро ему нашептывать на непонятном языке. Затем, поднеся его к моему лицу, приказала смотреть в глаза. Я растерялась, не зная, где искать эти самые глаза. Потом поняла, что это был не просто кулон, а череп какой-то птицы, скорее всего, вороны. Он был покрашен черной блестящей краской, а в пустые глазницы вставлены красные, сверкающие в свете свечи камни. Вроде показалось, что в вороньих глазах что-то промелькнуло, но узнать в этом некого узбека с диковинным именем я не успела. Все духи были очень скорые в своих движениях. Только глазом моргнешь, а их фьють, и след простыл. К тому же комок тошноты, поступивший к моему горлу после того, как я опознала в кулоне череп вороны, мешал сосредоточиться.

Снова пошарив под столом, ведьма извлекла две симпатичные маленькие пузатые бутылочки. Вытащив из одной притертую пробочку, она поднесла к носу флакон. Глубоко вдохнув аромат содержимого, она отвалилась назад и затихла на некоторое время. Аромат бадьяна и полыни наполнил пространство. Наверняка ей приходилось пользоваться этими снадобьями до меня, от этого вся комната пропитана ароматами трав.

— Он сказал, что подселен к тебе темной женщиной. Случилось это года четыре назад. Ты знаешь ее?

Мало ли вокруг меня женщин с темным цветом волос? Которая из них способна подселить мне некого узбека, кто ж знает. Да и с какой целью? Я пожала плечами.

Ведьма снова провалилась в небытие и вышла из него только минут через десять. За это время я успела достать из сумки носовой платок и вытереть лицо. Он был насквозь мокрым. Стало немного легче.

— Эта женщина картавит, — сообщила ведьма очередную примету.

Я задумалась. И тут меня пронзила молнией. Все же я непроходимая тупица. Все приметы указывали на Галину — вторую жену моего мужа. Будь ее воля, она бы подселила не одного узбека, а целую узбекскую дружную семью, чтобы скорее меня извести и получить Женечку в свое полное распоряжение. Не верь потом в волшебство! Откуда бы ей знать про Галину и про то, что она картавит, и про ее темные волосы, если только не духи умерших навели на правильный след. Наверняка они нашептали, кто желает мне несчастья. Оставался один вопрос — что теперь со всем этим делать.

Помню, как ни пыталась служба нашего ЖЭКа выселить из служебной квартиры всю многочисленную семью дворника — узбека, — ничего у них из этого не получилось. А как мне одной справиться с тем, кого подселили ко мне насильно и при том в невидимом состоянии.

Ведьма переместилась ко мне за спину. Что она там творила, я не знаю. Только чувствовала, как бежал по позвоночнику холодок, заставляя высыхать мокрую спину. Было приятно. Я пробовала разобрать слова неведомой песни, которую завывала колдунья, но ничего не поняла. Очень интересно, где обучают колдовству. А язык ведьмы можно приравнять к иностранному? Вопросов в голове возникало множество, в большинстве своем дурацкие.

— Он отпустит тебя на некоторое время, — сообщила ведьма. — Но для того, чтобы оставил навсегда, нужно долго работать. Одно могу сказать тебе точно, не будет тебе жизни с тем, о ком думаешь. Сама не уйдешь — жизнь потерять можешь. Сейчас ты выпьешь специальное зелье, а потом будешь готовить его сама, я дам рецепт.