Книга За пеленой дождя, страница 88 – Анна Карлссон

Мне показалось, что Татьяна испытывает огромное удовольствие, рассказывая мне о недавних событиях. Интересно, почему? Я не была ее личным врагом и еще совсем недавно даже не догадывалась о развернувшейся вокруг меня бурной деятельности. Хотя, возможно, именно меня она назначила своим врагом, лишившим ее заработка, а теперь угрожающем лишением свободы.

— Мы разработали великолепный план, — с нескрываемой гордостью продолжала Татьяна. — Всего-то нужно было немножко надавить — и дело, считай, в шляпе. Если бы вы знали, как мы искали рецепт колдовского зелья! Перешерстили гору старых книг, сидели в библиотеке. Сейчас даже вспоминать смешно. Никогда не поверите, где мы в итоге его раздобыли. В интернете! Такая крутая вещь, найти можно все, на что только богата фантазия. Ну, мы и намешали настойку, умереть — не встать. Ирина Валерьевна потом рассказывала, что вы прям летаете от нее. Но ваше упрямство чуть нам все не испортило. Тогда пришлось мне в доктора перевоплощаться. Если честно, я в успех не верила. Какой же идиот может поверить в такое, если его приглашают в какую-то контору Бог знает где, к тому же ночью. Видно же, повсюду идет ремонт, вонь от краски такая, что глаза выедает. Опять же табличка на двери, написанная от руки. Чего я на ней только понаписала, аж смех берет. Только идиот в такое может поверить. Наверное, Ирина вас хорошо знает, потому что ни секунды не сомневалась в том, что вы безоговорочно поверите в наш бредовый спектакль. Если честно, я думала, что таких людей на свете не бывает. Но я ошиблась!

Я заметила, что Татьяна еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

— Значит история с моей болезнью и скорой смертью просто придумана. И все это для того, чтобы я развелась с мужем и он, как передовой вымпел, достался Ирке?

— А что, прикажете, нам было делать? — Татьяна была так возмущена моим нежеланием делиться супругом, что просто пылала негодованием. — Вы же нормальных слов не понимаете. Развелись бы, даже половину имущества получили бы, да и жили себе в небольшом городке в тихой радости. Вам же большего и не надо. Сидите, как мышь в чулане, в своей квартире, света белого не видя. Зачем вам большой город с его шумом и весельем, зачем красавец муж, зачем наряды? Вы же цены всего этого не знаете! Все за вас мама с папой делали, потом муж. А вы все в тоске, которую умело заедали пирожными и булками. Вы думали, что привязать мужчину можно супами и котлетами? Вы на себя в зеркало-то смотрелись? Уж не знаю, кто там на небе решил так пошутить, что соединил вас с мужем.

Татьяна говорила с такой яростью и была настолько искренна, что я ей поверила. Она озвучила все мои мысли, и это было ужасно. Я-то думала, что никто не может узнать, что годами зрело в моей голове. Оказалось, что ничего невозможно скрыть. Вместо пылающего лица Татьяны я видела лицо Ирки, которая безжалостно обвиняла меня во всем случившемся. Конечно, только я виновата во всем, что произошло.

В маленьком коридоре вдруг стало неимоверно душно. Сорвав с лица шарф, я пыталась вдохнуть больше воздуха. Не получалось. Думала, что рухну прямо у ног своего палача. С трудом нащупав дверную ручку, дернула ее со всей силы. Выбежав на улицу, с радостью почувствовала прохладу. Ветер раздувал шарф. Потом сорвал его с моей шеи и потащил, играя, по земле. Мне было все равно. Я так давно свыклась с мыслью, что умираю, что теперь страшно было думать о предстоящей жизни. Возможно, она будет очень долгая. Как я смогу прожить ее в ощущении, что сама разрушила все, чем должна была дорожить. От мысли, что теперь в ней не будет ни Женечки, не Ирки, хотелось рыдать. Упасть прямо посреди улицы в самую грязную лужу и рыдать, стуча руками и ногами. Глупо, конечно, и совершенно бесполезно, но ничего другого в голову не приходило. Все же решила этого не делать.