Книга За пеленой дождя, страница 91 – Анна Карлссон

— Ты, конечно, считаешь, что только у тебя в прошлой жизни были трудности? — усмехнулся он.

У меня снова появилось чувство, словно он читает мои мысли.

— Стоп! А что значит в прошлой жизни? — не успела я подумать, как тут же услышала тяжелый вздох.

— А то и значит, что ты того… Покинула, как говорится, тот бренный мир. Давай уже, скорее соображай. Мороки с тобой не оберешься что в жизни, что после нее.

Преодолев головокружение, я уселась в кровати. Шутки мальчишки перестали меня забавлять. Последнее, что я отчетливо помнила, были холодные капли осеннего дождя на моем лице. Еще мне казалось, что я поскользнулась на подоконнике и упала. Хотя, возможно, это был только сон. Если я сейчас лежу в собственной постели цела и невредима, то это точно был сон. Хотя, вполне возможно, что я все же упала. Может, даже сильно разбилась. Не исключаю, что лежала в коме. Но судя по самочувствию, из нее меня успешно вывели, и все неприятности остались позади. Кажется, что-то подобное я видела по телевизору в каком-то сериале. Надо меньше смотреть всякую чепуху.

— Ну и придет же такое в голову, — мальчишка развел руками в удивлении.

Вообще, за ним было интересно наблюдать. Все его жесты и слова совсем не походили на те, какими выражают свои чувства маленькие дети. В этом я могу быть абсолютно уверена — насмотрелась. Он был совсем такой же, как взрослый, только маленького роста и с детским лицом. Сколько же ему было лет на самом деле?

— Между прочим, информация о возрасте является строго конфиденциальной. Я же не спрашиваю, сколько тебе лет. Хотя и так знаю. И хватит уже придираться к моей внешности. Я тоже могу высказать кое-что в твой адрес.

— Мне скрывать нечего, тридцать шесть. Было…

— Ой, не могу, — снова засмеялся мальчишка. — Тридцать шесть! Наивная. Да тебе столько лет, что даже озвучивать неприлично. Ничего, скоро все вспомнишь и ужаснешься.

— Разве ты умеешь читать мысли?

— Было бы что читать. Эту кашу, что варится в твоей голове, ты называешь мыслями? Ну и самомнение!

Хотелось влепить наглому мальчишке хороший подзатыльник. Но, во-первых, бить детей непедагогично, а во-вторых, очень беспокоили его заявления по поводу моей прошлой жизни.

— Наконец-то, хоть направила свои скудные мыслишки в нужном направлении, — облегченно вздохнул он. — Значит, дело сдвинулось.

Слова его еще больше меня растревожили.

— Ты внук маминой подруги? Как там ее, Светлана, кажется?

— Опять ты о своем. Ох, и надоела же мне вся эта подготовка. Говорил я, что лучше сказать в лоб и дать возможность самому все вспомнить, чем годами ждать, пока такой вот субъект самостоятельно додумается до того, что с ним произошло. Так нет же, всех надо щадить и тщательно готовить. А о нас хоть кто-то побеспокоился?! Может, после такой вот подготовки мне молоко за вредность полагается.

Услышанное обеспокоило меня еще больше. Слова карапуза мало напоминали детский лепет. До чего я должна додуматься и к чему меня надо готовить?

Вопросов возникло множество. Ответ на них я сумела прочувствовать. Он возник в голове, и я сразу ему поверила.

— Меня больше нет?

— Что значит «нет»? — теперь настала очередь мальчишки волноваться. — Как тебя может не быть, у нас такое невозможно. Ты можешь себя видеть, чувствовать и нести всякую несуразную чушь. Впрочем, как и всегда. Ты есть! Кое-что, конечно, изменилось. Ну, да это несущественно. У вас это называется склеить ласты, или отбросить копыта, или попросту умереть. Но не стоит заострять внимание на таких мелочах.