Книга За пеленой дождя, страница 95 – Анна Карлссон

Мы оказались на улице. Это был мой город, я его узнала. Но, в то же время, все совершенно незнакомое, наполнено другой энергией. Я оглянулась, ища глазами своего спутника, желая получить объяснение. Он стоял рядом, положив руку на мое плечо. Это был тот же мальчуган, только более взрослый. На вид я бы дала ему не меньше восемнадцати. Еще недавно всклоченные рыжие вихры теперь не торчали во все стороны, а оказались аккуратно зачесаны назад. Лицо заострилось. В глазах исчез хулиганский блеск, наполнив их холодом и безучастностью. Глядя в его лицо, я поняла, что он знает все, чему мне еще только предстоит научиться.

— Как это у тебя получается?

— Я меняюсь вместе с твоей душой. Она растет, и я становлюсь взрослее.

— И в чем же эксперимент? — поинтересовалась я.

Мой спутник посоветовал мне не торопиться, а просто спокойно наблюдать за тем, что происходит рядом с нами. Откровенно говоря, ничего интересного я не замечала. Люди как люди, торопятся себе, спешат по делам. Чего же здесь необычного? Еще недавно я сливалась с этой спешащей толпой. Теперь занимаюсь никому не нужным ее созерцанием. Но чем больше я наблюдала за происходящим, тем более менялось мое отношение. Я поняла, почувствовала, что окружающие живут по другому времени. Для меня оно не двигалось — стояло на месте, тогда как для остальных неслось с огромной скоростью. Но я, если бы хотела, могла его остановить, словно кадр из фильма, чтобы лучше его рассмотреть. Кто я теперь, если обладаю способностью останавливать время? Еще я могла видеть не только то, на что устремлен мой взгляд, но и то, что происходило за моей спиной. И видела не только глазами, но и всем моим существом. Словно тело превратилось в один большой чувствительный орган, способный ощущать все вокруг. Вот тогда и смогла увидеть то, что хотел показать мне мой спутник. Каждый пешеход был окружен свитой, которой, как казалось, не замечал. Свита некоторых была малочисленна, и силуэты сопровождающих еле заметны, напоминая скорее серые тени. Только у немногих они искрились сиянием. Одни — голубым, другие — золотым и розовым. Они соединялись с незамечающими их людьми тонкими нитями, которые тоже сияли разными цветами.

— Теперь ты видишь? — поинтересовался мой гид.

Да, я видела это.

— Кто эти сияющие тени?

— Можно назвать их по-разному.

— Почему у одних они яркие, а у других серые? Разве это справедливо? — я внимательно посмотрела на ближайшего. Какой-то он был сероватый.

— А это зависит от внутреннего состояния человека. Кто наполнен радостью и счастьем распространяет вокруг себя сияние. Тот, кто не желает наполнить счастьем свою жизнь, не способен одарить сиянием других.

Показалось, что говоря это, он намекал на меня. Можно подумать, что есть на свете человек, не мечтающий о счастье. Лично я таких не встречала. Только нет в жизни справедливости. Одному это счастье дается — хоть ешь большой ложкой. Другому же — с гулькин нос, как ни старайся. Себя я относила к группе обделенных. Если бы мне выпало счастье быть частью чьей-либо свиты, то никого бы не обделила вниманием и всех осчастливила.

— А можно я тоже буду таким проводником?

— Ну, начинается, — вздохнул мой приятель. — Думаешь, это так просто? Представь себе медицинский университет. Учатся в нем многие и все мечтают стать знаменитыми хирургами, великими психотерапевтами или же стоматологами, как говорится, от Бога. Терапевтами стать никто не торопится. Кому интересно сидеть в поликлинике на приеме каждый день, а потом без отдыха носится по вызовам. Слушать бесконечные жалобы, потому что здоровые люди к терапевтам не ходят. И так всю жизнь. Так вот мы — это и есть те же самые терапевты. Только у нас еще хуже — и ночью никакого покоя. Хочешь расслабиться, книгу почитать или с приятелем новостями перекинуться, как какой-то страдалец заведет свою заунывную песню «спасите — помогите», — он снова красноречиво посмотрел на меня.