Книга Из зеркала, страница 57 – Ольга Кунавина

— Ой, барышня, да разве знаю я про ваши, про господские, болезни, — качая головой, ответила она. — Вы ведь хвораете иначе, не так, как мы.

— И всё же, — настаивала я, — может быть, у неё был тяжёлый характер?

Василиса отложила в сторону начищенный нож и взяла другой.

— Голоса ей сначала какие-то чудились, потом она в зеркало боялась смотреть.

— Зеркало, что в гостиной висело?

— Оно самое, — кивнула Василиса. — Тётушка в него смотрела, да и Сима, горничная, пару раз заглядывала, и ничего.

— А гости в усадьбу часто приезжали?

Василиса вздохнула:

— Да разве они сюда успели зачастить, когда молодые всего-то здесь около года и прожили. Не везёт нашему князю с жёнами. — Она покачала головой. — Слишком они обе были здоровьем слабенькие.

— Так вы думаете, что всё дело в здоровье? — спросила я.

Кухарка неожиданно вздрогнула и, спрятав руки под фартук, с испугом посмотрела на меня:

— Ой, не знаю, барышня, чего вы хотите от меня. Вы, простите, но мне работникам обед готовить.

Я не стала её мучить дальше своими расспросами и ушла к себе. Да, кухарка что-то знала и не хотела мне об этом говорить, судя по её испуганному голосу и выражению лица. Я решила не спать этой ночью и, когда начало темнеть, зажгла свечи, поставив две по бокам зеркала, а сама села напротив, пристально вглядываясь в него. Ближе к одиннадцати меня стала охватывать дремота. Я изо всех сил боролась с надвигающимся сном. Вдруг в глубине зеркала возникло какое-то колебание. Я присмотрелась и увидела за своей спиной женскую фигуру в траурном наряде. Черты лица её невозможно было разглядеть, так как лицо её скрывала плотная вуаль.

Не в силах пошевелиться, я сидела и смотрела на то, как она ко мне приближается. Наконец она склонила голову к моему правому уху и тихо произнесла:

— Не пытайся открыть крепко запертые двери.

Она вздохнула и обдала меня таким чудовищным холодом, что я испуганно вздрогнула, пламя свечей резко колебнулось из стороны в сторону, и фигура исчезла.

И всё-таки, несмотря на пережитый мной страх, на следующий день я снова попыталась вызвать Василису на откровенность, зайдя на кухню и попросив её сварить мне кофе. Я присела за стол, на котором Василиса раскатывала тесто для пирога. Я видела, что она нервничает, и всё же завела разговор о таинственных смертях.

— А что поговаривали в усадьбе, когда и вторая жена князя покончила с собой? — спросила я, когда кухарка подала мне чашку со сваренным кофе.

— Да у нас и говорить-то об этом было некому, — сказала она. — Кроме слуг, тогда здесь никого не было. Гостей не звали и не ждали.

— Ну, а слуги обсуждали же между собой это происшествие?

— У нас это не принято, — строго произнесла Василиса и с неприязнью посмотрела на меня. — Сами знаете, что господа не поощряют, когда слуги их обсуждают.

— Ну пожалуйста, мне очень важно знать! — Я умоляюще посмотрела на неё.

Кухарка перекрестилась. Я обратила внимание на её правую кисть, всю покрытую мелкими шрамами.

— Ой, барышня, не вводите меня в грех, нельзя об таком говорить.

Я взяла её за руку:

— От чего эти шрамы? Что с вами произошло?

Василиса совсем побледнела, глядя на меня.

— Случайно руку кипятком обварила, когда в бане мылась, — сказала она.

По её глазам я поняла, что она солгала мне, и решила не отступать от неё. Но тут за дверью послышались шаги.