Книга Из зеркала, страница 56 – Ольга Кунавина

— Ты что такая грустная? Хочешь, я тебе кофе сделаю?

— А что, ты умеешь варить кофе?

— Я имела в виду растворимый.

— Ну, сделай, — равнодушно произнесла Эля.

Она чувствовала страшное неудовлетворение. «Столько сил потратила, мотаясь в Неренск, а узнала только то, что Софья Стронская и мать хозяина усадьбы были сёстрами. И ни на шаг не приблизилась к ответу на вопрос, почему жёны графа Тормасова регулярно топились в пруду. Эх, заглянуть бы в это таинственное зеркало, о котором писала Зинаида Валгина, точнее, Троицкая, — подумала Эля, глядя на едва трепещущую за окном листву. — Троицкая, Троицкая», — снова мысленно повторила она и вздрогнула.

— Елагина, Троицкая, Уфимцева, — вслух произнесла Эля.

— Что с тобой? — удивилась Таня.

— Уфимцева, Троицкая, Елагина, — снова проговорила Эля.

— Ты что, тронулась?

Эля, не обращая внимания на изумлённую Таню, вышла из кухни и стала подниматься по лестнице.

— А кофе?! — крикнула Таня.

— Потом, — ответила Эля.

Она прошла к себе в комнату и начала переодеваться.

— Ты опять в Неренск? — Таня приоткрыла дверь и просунула голову.

— Нет, мне нужно в другое место.

— Совсем с катушек съехала, — пробормотала Таня, закрывая дверь.

В библиотеке, кроме Киры Дмитриевны и двух девочек лет двенадцати, больше никого не было. Эля попросила разрешения посмотреть «Чтение для ума и сердца». Устроившись на диване, она раскрыла первый журнал, нашла содержание и едва не ахнула, увидев напротив фамилии Троицкой название «Из зеркала». С замершим сердцем открыла второй журнал и не без труда удержалась от радостного крика: в этих двух номерах была напечатана повесть «Из зеркала», и так как первую часть Эля уже прочла благодаря Дине Семёновне Колышкиной, то она принялась за чтение второй.

«Утром я попросила принести мне завтрак в сад, в беседку. Глядя на то, как жена управляющего Пелагея накрывает на стол, я спросила у неё:

— Скажите, Поля, как давно вы служите у князя?

Она поставила на стол молочник со сливками и бросила на меня удивленный взгляд.

— Да уж второй год по весне пошёл, — ответила она.

— А кто-нибудь из прислуги служил здесь ещё при первой барыне?

— Василиса, кухарка.

— Поля, вы не знаете, каким образом князь оказался в наших местах?

— Василиса мне и сказывала, что они с тётушкой в гости приезжали к тётушкиной сестрице. Она у нас в городе начальницей в гимназии, а князь только-только помолвился. Тётушкина сестрица и подсказала им эту усадьбу купить. Будет где с молодой женой жить, да и будущей княгине понравится. У нас ведь, барышня, сами знаете, какие красивые места.

— Да, места у нас действительно красивые, — согласилась я с Пелагеей. — А как вы думаете, хозяйка ваша счастлива была?

Жена управляющего всплеснула руками:

— Да с таким мужем любая счастливой будет. С нашим-то князем никто из господ здешних не сравнится. Уж очень он её любил. Не как Андрей Фомич Беклемищев. Тот, говорят, уж очень плохо к жене относился, в чёрном теле её, бедную, держал. Недолго горевал, да вы и сами, барышня, об этом знаете.

Да, Пелагея была права: Беклемищев не был хорошим и заботливым супругом своей жене. И всё-таки мне хотелось узнать, отчего умерла первая жена князя. Я хотела выяснить, почему она являлась его второй жене. После завтрака я отправилась на кухню, чтобы поговорить с Василисой, служившей в усадьбе ещё при первой княгине. Она была одна и начищала столовое серебро, сидя перед окном. Я подошла к полке, уставленной разнообразной глиняной посудой, и, сделав вид, что рассматриваю заинтересовавший меня кувшин, спросила у неё, болела ли чем-нибудь первая княгиня.