Книга Из зеркала, страница 83 – Ольга Кунавина

— Можешь рассказать о своём впечатлении от балета «Спящая красавица».

— От того, что по телевизору показывали или на который мы с тобой ходили?

— А разве тебя заинтересовал спектакль, который мы смотрели вместе? Мне кажется, тебя тогда совсем другое волновало.

— Ну, второе-то действие я очень внимательно смотрела. Я, между прочим, потом дома диск с записью этой «Спящей красавицы» нашла. В футляре и брошюрка с либретто и списком танцоров лежала. Записывали этот балет, правда, давно, когда меня ещё и на свете не было. Так в нём Аврору старушка танцевала, пятидесятилетняя. Очень странно. Вообще-то по балетным меркам она уже давно должна была быть на пенсии, а принц очень даже молодой, почти на тридцать лет моложе. Видимо, тогда дефицит балерин был, раз его в пару к пенсионерке поставили.

— Или, наоборот, на всех балерин, танцевавших партию Спящей красавицы, принцев не хватало, — улыбнулась Эля.

Они вышли из магазина и увидели Майю, уже успевшую немного замёрзнуть на холодном ветру.

— Зря ты не пошла на виртуальную выставку, — сказала Таня, когда они сделали официанту заказ. — Там столько всего интересного! У Екатерины Медичи, оказывается, был парфюмер, который для неё отравленные перчатки изготовил, чтобы она от своей соперницы избавилась. А во времена Людовика Четырнадцатого целая ОПТ действовала. Эта банда убивала людей при помощи пудры, в которую они подмешивали мышьяк. Но мне больше всех понравилась Лукреция Борджиа. Она самая красивая из всех отравительниц. Мне кажется, Лукреция была очень похожа на Венеру Боттичелли.

Майя с изумлением смотрела на Таню, с восторгом рассказывавшую о знаменитых преступницах.

— Но ведь нет никаких прямых доказательств, что Лукреция на самом деле травила людей, — сказала Майя. — Исследователи говорят, что эти слухи распускало семейство Сфорца.

Таня пожала плечами:

— Она просто умела уничтожать все следы.

— Давайте сменим тему, — предложила Эля, — иначе у меня пропадёт аппетит.

— Хорошо, — улыбнулась Майя, — но раз тут упомянули о Боттичелли, то хочу вам сказать, что моя двоюродная сестра, а она у меня работает в художественной галерее, позвала меня в субботу на лекцию об эпохе Возрождения. Говорит, будет очень интересный лектор. Они его уже не первый раз приглашают, и всегда на его выступлениях полно народу. Так что приходите, если ничем серьёзным не заняты.

— У меня в субботу зачёт, — сказала Таня.

— А я, пожалуй, приду, — пообещала Эля.

Лектором оказался сосед из третьего подъезда. Подойдя к художественной галерее, Эля увидела небольшую афишу, на которой было написано название лекции: «Загадки Боттичелли», а ниже стояла фамилия лектора — Денисов Михаил Ильич. Людей, пришедших его послушать, действительно было много, но Эля не столько слушала, сколько рассматривала и изучала лектора. Она не могла признать, что своей эрудицией, плавностью речи, занимательно выстроенным повествованием, а также умением вовремя пошутить и развеселить публику её сосед вызывает симпатию у слушателей. Эля также отметила, что в зале наряду с пожилыми дамами было много симпатичных и привлекательных девушек.

Глядя на Денисова, она вдруг осознала, что этому человеку нравится внимание зала, что он ощущает свою власть над аудиторией, что, подобно дирижеру, он может повелевать и управлять ею. Повернув голову, Эля обратила внимание на сидевшую неподалёку темноволосую хорошенькую девушку в кофте горчичного цвета. Девушка не только слушала оратора, но и делала пометки в блокноте, лежавшем на её коленях. Эля перевела взгляд на соседку девушки. Та была примерно того же возраста, только невероятно худая, какая-то болезненная. Она не писала — она не сводила с Денисова обожающего взгляда, внимая каждому его слову. «Как она высидит эти полтора часа?» — с невольным беспокойством за девушку подумала Эля и снова посмотрела на Денисова.