Книга Улика из прошлого, страница 82 – Валентина Владимировна Гасс

— Станешь дёргаться, — сообщил он Эле будничным голосом, — буду тыкать иголкой ещё и ещё. Так что в твоих интересах не выкобениваться… Держи её руку! — снова обратился он к Кларисе.

Та дотронулась своими холодными пальцами до кожи девушки, стремясь ухватить и зафиксировать её предплечье, но Элис не последовала совету «доктора». Когда Майкл оснастил шприц иглой и склонился над девушкой, Эля, собрав все свои силы, выдернула руку из захвата Кларисы и принялась отчаянно и хаотично махать ею, как это делает на сильном ветру рекламная надувная кукла, зазывая клиентов.

Клариса попыталась исправить свою оплошность, но Эля не давалась: её рука постоянно выскальзывала из длинных пальцев госпожи фон дер Ляйн.

Майкл, разочарованно зашипев из-за непокорности пленницы, попытался помочь Кларисе. Держа шприц на весу, он другой рукой обхватил Элю за шею, надеясь, что такое действие как-то приструнит её совершенно распоясавшуюся левую верхнюю конечность. Но этого не произошло.

Эля, конечно, не привыкла драться с двумя взрослыми людьми, да ещё при этом оставаясь почти полностью зафиксированной. Она вообще не дралась ещё ни разу в жизни, если не считать детских потасовок и обмена тумаками с Бьянкой, когда они обе перепили текилы. Поэтому никакого боевого опыта за спиной Элис не было и быть не могло. Соответственно, и психологическое состояние девушки оказалось не приспособленным к таким пиковым нервным нагрузкам. Дыхание сразу же сбилось, по всему телу побежала дрожь, больше похожая на «колотун», сердце заходилось в сумасшедшем ритме, в голову бил жар, а по позвонкам, наоборот, расползался противный холод. Эля окончательно перестала соображать и действовала, как животное, только на инстинктах.

Но силы были слишком уж неравными. Майкл продолжал проводить удушающий прием на шее Эли, а Клариса, приспособившись, уже почти ухватила ее руку, больно впиваясь в кожу своими длинными ногтями.

В тот момент, когда Элис решила, что сейчас либо потеряет сознание от перенапряжения, либо её сердце просто разорвётся на тысячу рваных ошмётков, произошло непонятное.

По помещению пробежал резкий, высокий и неприятный звук, который можно было бы описать как «зззззззз». Этот «зззззззз» словно бы проникал под кожу так, когда скребут железом по стеклу.

Вся барахтающаяся троица медленно прекратила движение: Клариса прибрала когти, Майкл ослабил захват, а Эля перестала молотить по воздуху рукой.

Звук повысил тональность, уходя в какой-то запредельный регистр, на грани восприятия человеческим ухом, а потом… Потом раздался треск сразу в нескольких местах хранилища. Это лопнули лампы, звонко разлетевшись крошками осколков. Одновременно с потолка там и тут посыпались искры, будто бы в проводку дали огромное напряжение, и она замкнула от перегрузки.

Картина впечатляла: снопы искр походили на новогодние фейерверки, только запущенные наоборот — сверху вниз.

Клариса от неожиданности втянула голову в плечи. Майкл совсем растерялся и убрал руку с шеи пленницы. А сама девушка расширившимися от удивления глазами смотрела на происходящее. Причём, следуя за её взглядом, с потолка сыпались всё новые и новые снопы искр.

Неизвестно, как долго это продолжалось бы, но очередной электрический «искропад» вдруг пролился на один из столов с разложенными там бумагами. Листки немедленно вспыхнули, окрасившись задорными язычками пламени. И почти сразу же произошёл настоящий взрыв — в колбе взорвалась, плюясь комками напалма, какая-то огнеопасная жидкость. Сразу же резко запахло продуктами горения, а пространство стал заполнять горький слоистый дым.