Книга Дело о незваных гостях, страница 21 – Игорь Евдокимов

Корсаков выступил на крыльцо академии. Соляной переулок считался довольно респектабельной для столицы улицей, поэтому публика здесь прогуливалась весьма опрятная. Справа прозвенели колокола барочной Пантелеймоновской церкви на одноименной улице, упирающейся в Мойку. Налево шумел перекресток с Рыношной улицей. Сам переулок бежал за ней дальше, аж до самой Сергиевской.

На крыльце задумчиво переминался с ноги на ногу один из мужчин, поздравлявших лектора. Видимо, ждал экипажа. Корсаков решил попытать удачу.

— Позвольте вопрос, сударь? Вы, случаем, не Валентин Тимофеевич Рудин? — спросил он.

— Нет, вы обознались, — ответил мужчина. — Но не огорчайтесь. Рудин стоит во-о-он там. Франт, позирующий у церкви, видите?

Корсаков проследил за взглядом собеседника — и на секунду замер. Торжественно одетый усатый господин лет сорока (не удивительно, что лектор обозвал его «младшим коллегой») о чем-то беседовал с молодым человеком. Блондином. Долговязым. Высоким. Рядом с которым стояла на треноге фотографическая камера. Молодой человек вежливо указывает рукой в сторону. Усатый господин кивает и отступает. Молодой человек ободряюще улыбается и лезет под черную вуаль, прикрывающую заднюю часть камеры.

Корсаков рванулся с места. На ходу он перебирал варианты действий. Оттолкнуть Рудина? Или Трутнева? Или сбросить на землю камеру? Нет, все не то! Не дай Бог студент успеет сфотографировать Рудина. Или в кадр попадет кто-то еще.

Трутнев высунул из-под вуали руку с зажатой в ней вспышкой.

Корсаков принял решение.

— Внима-а-ание… — протянул студент.

Рудин солидно и высокомерно взглянул в объектив.

За секунду до съемки между камерой и ученым встал Корсаков. Широко улыбнувшись, естественно. Смертельная опасность, знаете ли, не повод плохо получаться на фотокарточке.

Щелкнул затвор камеры. В глаза Владимиру ударил яркий свет вспышки. За спиной возмущенно воскликнул Рудин.

Вспышка на несколько секунд лишила Корсакова зрения. Взор заполонили яркие всполохи. Владимир раздраженно зашипел, перехватил поудобнее трость и взмахнул ей перед собой. Импровизированное оружие ударилось обо что-то твердой. Следом раздался грохот падающей камеры и звон разбивающихся линз. Корсаков шагнул вперед еще раз и вновь рассек воздух тростью. На этот раз она не встретила препятствий. Ему почудились убегающие шаги, но преследовать беглеца, рискуя врезаться во пешехода или стену, а то и попасть под копыта или колеса, Владимир не стал.

— Да что вы себе позволяете? Сударь, я вас спрашиваю! Вы в своем уме? — бранился за его спиной Рудин.

— Почему все всегда задаются именно этим вопросом? — проворчал себе под нос Корсаков и потер слезящиеся глаза. Зрение медленно возвращалось к нему.

— Что вы там бормочите? — насел на него Валентин Тимофеевич.

— Говорю, что могли бы и поблагодарить, господин Рудин! — ворчливо ответил Владимир. Он, наконец, проморгался и теперь мог смерить собеседника раздраженным взглядом.

— Кто вы… — начал было ученый, но Корсаков невежливо упер ему в грудь набалдашник трости.

— Дайте угадаю. Сей молодой господин заявил, что он восхищен вашими научными работами. Хотя нет, постойте. Скорее, он сказал, что готовит серию фотографических портретов членов оптического научного общества. Не так ли?

— Да, — удивленно ответил Рудин, перестав возмущаться.