Книга Доктор Фальк и дачные убийства, страница 36 – Игорь Евдокимов

Василий Оттович был не таков. Пользуясь своей врачебной репутацией, на подобные просьбы он отвечал вежливо, даже радушно – конечно, он с удовольствием примет дорогого кузена-деверя-внучатого племянника (нужное подчеркнуть), ведь ему стало невероятно одиноко и тяжко на даче в ту нелегкую годину, когда в Зеленом луге свирепствует эпидемия холеры (или иной опасной заразы), уже унесшая несколько десятков жизней. К тому же Фальку позарез требуются помощники в домашнем лазарете, где лежат особо заразные больные. Конечно же, после подобных приглашений желающих осчастливить доктора своей компанией не находилось.

Подобным же образом Василий Оттович поступил и в этот день – правда, под влиянием мрачного настроения число потенциальных жертв он завысил в несколько раз, установив новый рекорд. В году 1908 от Рождества Христова (по версии доктора Фалька) холера в Зеленом луге унесла пятьдесят две жизни…

На кофейном столике перед Василием Оттовичем лежал свежий номер «Зеленолужского вестника» – газета как раз выходила по средам. Был этот листок сезонным, издавался с мая по октябрь. Тираж его доходил до сотни, а печатался в типографиях столицы, откуда газету привозили в Зеленый луг первым утренним поездом. Редактором и издателем со скуки стал отставной петербуржский газетчик Шевцов, пользующийся услугами отдыхающих на дачах столичных журналистов (не мэтров, конечно, а тех, кому нужно кушать) и студентов-словесников, а потому издание выходило довольно качественным, а подчас и хлестким. Что неоднократно вызывало гнев председателя общества благоустройства Кунина – ему от писак доставалось больше всего.

В частности, Василий Оттович даже сохранил вырезку из прошлогоднего номера. Заметка называлась «Неприятное недоразумение на садовом смотре» и гласила:

«В минувшее воскресенье на ежегодном смотре клумб и аллей, устроенном Обществом благоустройства, произошел досадный конфуз с участием уважаемого председателя сего общества – Евлампия Аристарховича Кунина. Желая собственноручно продемонстрировать новый немецкий опрыскиватель против тли, Евлампий Аристархович по ошибке наполнил аппарат не раствором карболки, а домашним квасом, случайно оставленным садовником. В результате окроплению подверглись не только розы, но и присутствующие дамы, после чего на клумбе вспыхнула ссора, а одна из пострадавших отхлестала председателя веером. Сам господин Кунин впоследствии заметил, что „уроки природы всегда полезны“, и пообещал внести в протокол заседания пункт о надлежащей маркировке сосудов».

В общем, «Вестник» Фальк обычно читал с удовольствием, но в этот раз его передовица, да и большая часть номера, была посвящена убийству Шевалдиной и быстрому аресту инженера Платонова. Журналисты не стеснялись по части сгущения красок и собственных необоснованных догадок. К счастью, версия о еврейском жертвоприношении в номер не попала. «Вестник» старался следовать древней максиме «о мертвых либо хорошо, либо нечего», поэтому генеральша именовалась не иначе как «столпом дачного общества». Однако отказать себе в едких завуалированных уколах газетчики не смогли. Например, говорилось, что «в нашем поселке, пожалуй, нет того человека, которого бы не коснулся живейший интерес Веры Павловны». Или: «ее тонкое знание человеческой натуры было непревзойденным». Фалька это раздражало – в конце концов, что журналисты «Вестника», что сама Шевалдина по сути занимались одним и тем же: копались в чужом грязном белье и вытаскивали его на всеобщее обозрение.