Книга Дело о полуночном танце, страница 7 – Игорь Евдокимов

— Похоже на лозоходство^[4], — прокомментировал князь.

— Да, нечто подобное, — проворчал Корсаков, не уточняя, что для лозоходства сгодятся любые палки нужной формы, а свой инструмент он мастерил и калибровал несколько месяцев.

Повинуясь маятнику, Владимир забрался на сцену и, лавируя меж провалами в трухлявом полу, проследовал в закулисье. Должно быть, именно здесь крепостные актеры ждали своего выхода, подгоняемые, несомненно, суровыми балетмейстерами и перспективой получить побои от владельца театра в случае неудачного выступления. Над одним из уцелевших участков пола, медальон принялся раскручиваться против часовой стрелки. Корсаков опустился на колени и, покопавшись в очередном бездонном кармане, достал британский складной нож-«барлоу»^[5]. Он поддел лезвием доски и обнаружил под ними небольшое углубление, на дне которого покоился продолговатый черный футляр. Владимир с величайшей осторожностью вытащил его и вынес на свет, чтобы получше разглядеть.

— Что это? — спросил Платон Константинович, подойдя ближе и с интересом разглядывая футляр.

— Судя по всему, перед вами старинная музыкальная шкатулка, — ответил Корсаков. Он аккуратно открыл крышку. Репин подался вперед, ожидая услышать мелодию, однако черная шкатулка молчала.

— Сломана? — расстроенно уточнил князь.

— Не исключено, но у меня другая гипотеза, — задумчиво отозвался Корсаков. — Прислушайтесь.

Он поднял шкатулку, чтобы Репин мог придвинуться поближе. Оба замерли — и в тишине услышали едва различимое тиканье.

— Там что, часы? — удивился Платон Константинович.

— Некий механизм, да, — согласился Корсаков. — Даже рискну предположить, что швейцарский — тамошние мастера замечательно разбираются и в часах, и в музыкальных шкатулках. Работа тонкая, и, несомненно, очень дорогая. Так что, думаю, что шкатулка не сломана, Платон Константинович, а просто играет в урочный час.

— Какой?

— Полночь, — мрачно промолвил Владимир.

* * *

На этот раз Корсаков не стал оборудовать себе наблюдательный пункт — за пять минут до полуночи он просто подошел к фонтану, поставил шкатулку на бортик бассейна и принялся ждать.

Владимир заранее попросил Репина и прибывших с ним слуг удалиться на ночь. Для себя он пока не решил, какую часть истории стоит рассказывать молодому князю, и стоит ли ее упоминать вовсе. Поэтому решил сначала довести дело до конца, а потом уже определиться, какая часть правды прозвучит при их следующей встрече.

Остаток вечера Корсаков провел в выделенной ему комнате, нацепив на нос очки и сосредоточившись на музыкальной шкатулке. Вооружившись необходимыми инструментами, он разобрал и собрал устройство заново, почти не тронув, правда, его сердце — часовой механизм и барабан с насечками, который и должен был издавать зловещую мелодию. К цилиндру примыкал гребешок. Каждый его зубчик, цепляясь за насечку на барабане, издавал определенный звук. Часовой механизм вообще выглядел произведением искусства — благодаря сложной конструкции он позволял работать годами без подзаводки. Поработав со шкатулкой, Владимир полностью уверился в том, что ключ к тайне танцующей статуи кроется именно в мелодии — других неестественных свойств устройство в себе не хранило. Поэтому, внеся одно единственное изменение в механизм, он собрал шкатулку обратно. И все это несмотря на слезящиеся глаза и неотступный насморк, что Владимир, со свойственным самолюбием, зачислил в неоспоримые достижения.