Книга Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив, страница 32 – Игорь Евдокимов

От группы гостей отделился единственный, с кем Амалия работала в прошедший месяц, – Олег Нейман, болезненно худой тип с длинными сальными волосами и орлиным носом. Неприятный человек, но безмерно образованный и талантливый – она успела в этом убедиться.

– Госпожа Штеффель, спасибо, что присоединились к нам. Без вас сегодняшний вечер не имел бы смысла. Начнем?

– Пожалуй, – с этими словами наниматель отправился к столу. Он ненадолго остановился перед свертком. Его ладони скользнули под ткань, а затем занял свое место во главе.

Амалия последовала за ним, почти уже уверенная, что тем самым предопределяет свою участь.

II

19 октября 1880 года, Санкт-Петербург, Адмиралтейский проспект

– Вы весьма интересный человек, господин Корсаков, – медленно, словно смакуя каждое слово, проговорил жандармский полковник, не переставая сверлить взглядом сидящего напротив Владимира. Они находились в маленьком душном кабинете без окон. Где-то рядом, за этими стенами, шумел Невский, плескалась Нева, звенел колоколами Исаакий, но в комнатушке царили мертвая тишина и затхлость. Убранство отличалось редчайшим аскетизмом: стол, два стула (один занимал хозяин кабинета, второй – сам Корсаков), книжный шкаф, забитый папками и старинными книгами. Не то монашеская келья, не то склеп.

Молодой человек ощущал мерзкий холодок, скользящий по спине. Не сказать, что жандарм выглядел устрашающе – обыкновенный мужчина, разменявший шестой десяток. Тронутые сединой редеющие волосы, тонкие усы, крупный нос – ничем не примечательное лицо. Да, очень высок, настолько, что вынужден слегка сутулиться под низким потолком. Да, могучие руки, которыми, казалось, можно крошить в песок кирпичи. Да, с неприятным низким скрипучим голосом и колючим взглядом. Владимир, несмотря на свою молодость, успел столкнуться с такими ужасами, что свели бы с ума (или в могилу) и более зрелого мужчину. Однако сейчас он сидел на стуле перед внешне обыкновенным жандармским полковником – и чувствовал себя кроликом, которого удав вежливо пригласил посетить свои охотничьи угодья.

– Двадцать шесть лет. Единственный сын действительного статского советника, графа Николая Васильевича Корсакова. Внук героя Отечественной войны Василия Корсакова, – полковнику не нужны были записи, он не сводил глаз с лица собеседника, извлекая факты из памяти. – Родился в Смоленской губернии. Обучался на дому, затем в гимназии. По окончании отправился в кругосветное путешествие. В 1874 году поступил своекоштным ^[11]студентом в Московский университет. И вдруг – пуф! Исчез перед самой войной ^[12]без объяснения причин. Вернулся в 1878-м с именным письмом графа Милютина ^[13], без малейших препятствий восстановившись и закончив обучение. Перебрался в столицу, где и пребывал до июня сего года, когда ему удалось снова пропасть из виду на несколько месяцев. Да вы просто маэстро исчезновений, Владимир Николаевич!

– Вы так много знаете обо мне, а я – ничего о вас, господин полковник, даже вашего имени. Несколько несправедливо, не находите? – Несмотря на нервозность, которую внушал ему полковник, Корсаков заставил себя невежливо ответить вопросом на вопрос.

– Не нахожу, за справедливостью вам к народникам! – весело оскалился жандарм. – Не воспримите как побуждение, Владимир Николаевич, это я так, озорничаю. Что же касается имени… «Что в имени тебе моем», как сказал поэт. Отмечу лишь, что в министерстве у нас есть общий знакомый, премного вам благодарный за предпринятое летом путешествие.