Книга Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив, страница 36 – Игорь Евдокимов

Перед входом в управление градоначальства и полиции на углу Адмиралтейского и Гороховой улицы Владимира уже ждал экипаж. Молодой жандармский поручик распахнул перед ним дверь.

– Если возможно, заедем сначала ко мне. Перед тем как заняться вашим делом, мне нужно забрать кое-какие вещи, – попросил Владимир.

– Как скажете, – кивнул поручик. Экипаж тронулся. Погода стояла неприятно осенняя – промозглый холод и дождь. Мойка и выстроившиеся вдоль нее дома из-за туч приобрели раздражающий глаз мышиный оттенок. Владимир отвернулся от окна и с любопытством воззрился на соседа по экипажу.

– А у вас-то имя есть? – поинтересовался он, памятуя о скрытности полковника. У молодого офицера напротив было добродушное, открытое лицо, голубые глаза и обязательные усы – такое ощущение, что без них в жандармы просто не брали. Светлые волосы зализаны назад. Форма, несмотря на непогоду, каким-то чудом (или, что вернее, невероятными усилиями) оставалась безукоризненно чистой.

– Постольский, Павел Афанасьевич, прикомандирован к вам Жандармским полицейским управлением железных дорог! ^[15]– Поручик улыбнулся и протянул Корсакову руку. – Хотя если быть точным, то прикомандирован к ведомству господина полковника, а он уже приказал сопроводить вас.

Следом за рукопожатием перед глазами Владимира привычно мелькнула яркая картинка – вот он, гордый и светящийся от счастья, стоит в идеально сидящем голубом мундире посреди бедной и скромной, но содержащейся в образцовом порядке комнаты. Пожилая женщина напротив охает и причитает, утирая материнские слезы. Владимир любил такие простые и понятные картинки – в случае поручика она исчерпывающе объясняла идеальный внешний вид и энтузиазм молодого офицера.

– Рад знакомству, Владимир Николаевич, – продолжил Постольский, не подозревая о видении собеседника. – А насчет имени господина полковника… Не берите в голову. Анонимность – часть его профессии, и он очень ею дорожит.

– Так бы и сказали, что сами не знаете, как зовут начальство, – поддел собеседника Корсаков. Тот еще раз улыбнулся, но промолчал. «Неужели и правда не знает?» – мелькнула у Владимира шальная мысль. Что же это за полковник такой, что не раскрывает имени даже подчиненным?

Экипажу пришлось сделать порядочный крюк. Особняк на Большой Морской располагался очень близко к управлению градоначальства, а вот жилище Корсакова – совсем в другой стороне. В Петербурге Владимир снимал просторную квартиру на втором этаже новенького, только что построенного доходного дома в Манежном переулке, за Спасо-Преображенским собором. Звон колоколов, лившийся в открытые окна, радовал Корсакова весь остаток лета и теплые деньки сентября. Сейчас, конечно, ставни нараспашку он уже не оставлял – желание выстудить или, того хуже, затопить квартиру у него отсутствовало.

Корсаков жил один. Ни постоянного лакея, ни кухарку он нанять себе так и не удосужился. Все слуги были приходящими и никогда не задерживались дольше необходимого. Род занятий Владимира неизбежно вызвал бы лишние шепотки и пересуды, которых он предпочитал избегать. Мужчины из рода Корсаковых еще со времен его деда признавали только слуг из одного семейства. Дед Владимира, Василий Александрович, когда-то спас жизнь своему врагу, су-лейтенанту наполеоновской армии, Жозефу Верне. С тех пор француз и его потомки верой и правдой служили Корсаковым. Но внук Жозефа, Шарль, сейчас учился в Варшавском университете, оставив место личного слуги Владимира временно вакантным.