Онлайн книга «Дело о призрачном юнкере»
|
Еще хуже дело обстояло с оккультной частью расследования. Странные шумы по ночам больше не повторились. Других указаний на то, что в училище не чисто, тоже не появлялось. Проблемы создавал даже необычный дар Корсакова. Какой прок от руки, дарующей видения, если для военных он – человек нерукопожатный? Владимир подозревал, что к новому году он будет готов просто хватать каждого обитателя училища и надеяться, что дар подкинет столь нужные видения. В скитаниях по училищу пригодились копии ключей, привезенные Постольским на следующий день. Корсаков обшарил все кабинеты и все комнаты учительского блока. Дождавшись занятий юнкеров и отъезда по делам Панина побывал в дежурке и квартире полковника. Залез в гербовой зал. Мельком обыскал юнкерский этаж (обнаруженные фривольные картинки, бездарные стихи, курительные принадлежности, запасы сладостей и алкоголя свет на тайну убийства не пролили). Сложно было даже с подозреваемыми. Панин и Красовский виделись наиболее вероятными кандидатами – давние знакомцы, при этом подчиненные, из таких отношений тихая ненависть вырастает чаще, чем крепкая дружба. Ротмистр Чагин, дежурный офицер и наставник по верховой езде, был натуральным шифром – за все три дня он не обронил более десятка слов, предпочитая начисто игнорировать Корсакова. Белов был настолько добродушен и спокоен, что Владимиру очень хотелось вычеркнуть его из списка, но это было бы непрофессионально. Оставались еще юнкера – и вот что творилось в их головах Корсаков даже не брался представить. В пятницу утром занятий не было – канун рождества. Двери гербового зала были раскрыты с самого утра, в центре (несомненно усилиями Белова) была установлена пахнущая смолой и морозом ель. Четверо юнкеров, словно скинув с себя напыщенность будущих кавалеристов, с шутками и детским энтузиазмом принялись её наряжать. Зернов, естественно, принимал деятельное участие со стороны, развалившись на стульях вдоль стены и отдавая бессмысленные указания, куда, по его мнению, следовало перевесить то или иное украшение. Выглядело всё довольно беззлобным весельем, пока Свойский не посмел ослушаться «майора». Это заставило Зернова вскочить с места и закричать: – Молодой, пулей ко мне! Свойский испуганно метнулся к старшему товарищу. Тот отвесил юнкеру увесистый подзатыльник и рявкнул: – Не сметь ослушиваться старшего! Зверь сугубый! Ну-ка ответьте мне, что есть прогресс? – Э… – замялся Свойский. – Прогресс есть движение человечества вперед… – Ничего подобного! Кру-угом! Выясните, что такое прогресс и явитесь мне доложить! – когда Свойский выполнил команду «кругом», Зернов не преминул пнуть его ногой под зад, отчего молодой юнкер чуть не налетел на ель. Корсакова, наблюдавшего эту сцену из дверей зала, воспитанники не видели. Зато увидел его Чагин, вставший рядом. – Вы, верно, думаете, что это неправильно? – поинтересовался он у Владимира. – Зря. Не научившись подчиняться они не научаться командовать. Не дожидаясь ответа он проследовал дальше. – Целых два связных предложения, – пробормотал себе под нос Корсаков. – Кажется, он начинает проникаться ко мне симпатией… Хлопоты рождественского сочельника словно развеяли хмурую атмосферу училища. Паркетные полы блестели. Коридоры наполнял солнечный свет. Даже грозные генералы на парадных портретах будто позволили себе слегка расслабиться. У Корсакова же осталось только два неосмотренных участка училища – флигель начальника и могила юнкера. Первый он оставил на ночь, когда обитатели школы будут праздновать, а вот со вторым он решил обратиться к Панину. |