Книга Лучший иронический детектив, страница 133 – Марина Белова, Галина Голицына, Елена Джонсон

— Ну почему же недоразумение, Зинаида Михайловна, — профессор обиженно выпятил губу. — Я сам пробовал вашу настоечку у человека, который лично у вас купил.

— Захар Ильич, — взмолилась несчастная Гренадерша. — Ну как вы могли подумать…

— Так вы не хотите мне продать? — вконец обиделся профессор. — Посторонним продаете, а мне? — уж совсем по детски проговорил он. — Я полагал, что мы с вами в добрососедских отношениях.

— Но помилуйте, Захар Ильич, откуда же я возьму…

— Ну что же, не хотите — не надо, что же я могу поделать, — дрожащим голосом проговорил профессор и повернулся спиной к Гренадерше.

К тому времени настойка у ребят закончилась, и они решили, что достаточно наказали противную соседку.

— Мне ее даже жалко стало, — сказала Ирка. Все. Прекращаем это дело.

— Не жалей! Она теперь будет ходить укрощенная и добрая! Ей это на пользу пошло, — уверил ее Владик.

Вся алкогольная компания сошла на нет. Алкаши побузили и перестали, и в поселке снова воцарилась тишина и спокойствие. На целых два дня.

Когда Ирка, наконец, рассказала тете Асе про осадное положение Клеопатры Апполинариевны, та всполошилась. — Жаль, что ты не рассказала мне раньше, да и я свинья хорошая, — приговаривала она, выключая компьютер. — Ириша, ты остаешься за старшую. Броня, где моя выходная корзина? Неси-ка ее сюда.

Броня притащил с веранды кокетливую плетеную корзину, с которой тетя Ася любила ходить на пляж. Она была довольно вместительна и являлась предметом вожделения Клеопатры Апполинариевны, как аксессуар для шляпно-галошных ансамблей. С помощью Ирки тетя Ася принялась беспорядочно запихивать в нее все, что попадалось под руку: хлеб, сахар, рулет с маком, который она испекла утром, рыбные консервы, чай. Проносясь по двору, она прихватила небольшой топорик, которым Броня пытался обтесывать бревно для скамейки во дворе, и сунула его между буханкой хлеба и маковым рулетом. Клеопатра Апполинариевна обрадовалась, издали увидев ее.

— Голубушка, входите, входите в дом, — заворковала она, устремляясь к тете Асе от кустов малины. — Я вас холодненькой окрошечкой угощу.

— Клеопатра Апполинариевна, как вы тут? Я такая бессовестная, даже ни разу к вам не зашла после той истории с милицией.

— Я вполне справляюсь, — заверила Клеопатра Апполинариевна, расстилая на столе голубую скатерть. — Подождите меня минуточку, я только руки вымою.

Тетя Ася огляделась вокруг. Пол под окнами был завален битым стеклом, в основном, от пивных бутылок. Большей частью это были изогнутые кусочки между донышком и стенкой, которые, как ни положи, всегда будут торчать одной стороной вверх.

— Квасок у меня свой, — послышался голос хозяйки, и она вошла в комнату, неся в одной руке кувшин с квасом, а в другой — запотевший салатник из холодильника.

— Нет-нет, я ничего не буду, — спохватилась тетя Ася, выкладывая продукты из своей корзины на стол.

— Что вы, что вы, дорогая, — замахала руками Клеопатра Апполинариевна. — Спасибо вам за беспокойство, но у меня, право, все есть.

— Откуда, если вы из дома не выходите уже почти неделю?

— Так мне ваш Владик пару раз из магазина приносил, — захлопала глазами Клеопатра Апполинариевна.

— Как? — поразилась тетя Ася.

Клеопатра Апполинариевна смутилась. Вдруг тетя Ася не одобрит эксплуатацию детского труда!