Книга Лучший иронический детектив, страница 142 – Марина Белова, Галина Голицына, Елена Джонсон

Однако оказалось, что он все делал не так. Оказывается, крысу он должен был принести целиком и совершить обезглавливание на жертвенном камне. На него не кричали и особенно не ругались. Те двое, с кем познакомили Юрку Сергей Николаевич и Валентин Николаевич, — их имен Юрка, кстати, не знал, — говорили тихими голосами, и очень кратко.

— Ты все испортил. Мастер требовал жертвы сегодня, ты его рассердил. Теперь придется ждать неделю, до времени следующего жертвоприношения. Принесешь крысу в среду, ровно через неделю. Все.

Юрка выскочил от них как ошпаренный. В их тихих голосах слышалось столько угрозы, что Юрка вполне мог представить на жертвенном камне свою собственную голову. Они тюкнут ее так же спокойно, как крысиную, думал он. Не повышая голоса и не проявляя никаких эмоций по поводу его, Юркиной, безвременной кончины.

Поэтому, приседая от страха, он опять полез в дом Клеопатры Апполинариевны и порезал ногу. От боли и страха он плохо соображал, что делает, поэтому, порезавшись о стекло, он заорал, и ему пришлось удрать. Однако страх гнал его в это дом снова, поэтому, доковыляв до дома, он перевязал сам, как мог, ногу, переобулся в старые разношенные кеды, в которых ему было не очень больно ступать, и предпринял вторую попытку. Тут его и поймал Саша.

— Да, паршивое дело, — заключил Саша, выслушав его печальную повесть. — Дело, прямо скажем, совсем дрянь.

Юрка сморщился и тихо заплакал. Жизнь казалось ему конченой. Сейчас его отведут в тюрьму, а если случится чудо и он останется на свободе, то ему придется возвращаться к тем страшным людям, и тогда… тогда уж лучше ему очутиться в тюрьме.

Ценой немалых усилий Саше удалось его успокоить.

— Не реви. Все будет в порядке, — ободряюще сказал он.

— А старуха? Она меня в тюрьму посадит. Она ведь злющая и сумасшедшая.

— Ну, не такая уж сумасшедшая, и сосем не злющая, — улыбнулся Саша. — Ты ее сейчас сам увидишь.

— Нет! — завизжал Юрка. — Я боюсь!

— Послушай, — начал урезонивать его Саша. — Ты до смерти ее перепугал, и должен перед ней извиниться. Кстати, крыс она держит вовсе не потому, что она сектантка, а потому, что она одинока. Понимаешь, у нее никого нет, а эти крысы — они для нее как дети. И она очень переживала за Кешку — ту крысу которую ты… ну, в общем, бог с ней, — неуклюже закруглил свою речь Саша.

Юрка понуро молчал.

— И потом, — продолжал Саша, — я думаю, что тебе с твоими новыми знакомыми встречаться больше не стоит. Выдержишь ты разлуку с ними?

— Выдержу, — всхлипнул Юрка.

— Так, значит, этот вопрос решен. Пойдем-ка, друг, на военный совет, будем решать, что с тобой делать.

До самого дома Саша не был уверен, что Юрка не вздумает бежать, и крепко держал его за рукав на всякий случай. Однако он был настолько подавлен и сбит с толку, что послушно шел за Сашей, не имея ни своей воли, ни своих желаний.

Когда он вошел во двор своего дома, тетя Ася, давно дежурившая у окна, вышла ему навстречу. Она сразу поняла, что мальчик, которого ее сын тащил за рукав, и есть юный преступник, но не знала, как к нему отнестись.

— Ты в порядке? — первым делом спросила она.

Саша кивнул.

— Это он?

— Он самый. Похоже, ему самому требуется помощь.

Следом за тетей Асей во двор выбежала, вся дрожа от волнения, и Клеопатра Апполинариевна и вопросительно посмотрела на Сашу.