Книга Лучший иронический детектив, страница 168 – Марина Белова, Галина Голицына, Елена Джонсон

— Про медальон я ничего не слышала, — покачала головой Клеопатра Апполинариевна, — а вот у Елены Ильиничны золотых украшений было много. Серебро она не любила — говорила, что ей, мол, не по чину серебро носить. Интересно, где это все теперь?

— Большевики конфисковали? — поинтересовался Броня?

— Вряд ли, — ответила тетя Ася. — Репрессиям они не подвергались, поскольку после революции вся огромная семья в этот дом съехалась. Поэтому едоков тут было много, а кормильцев мало. Обменяли на продукты во время голода, скорее всего. Ладно, народ, играем в дурака, — и она села за стол.

— А желание? — напомнила Ирка. — Мое желание будет такое: кто проиграет, должен будет изобразить комара, умирающего от таблетки «Раптор».

Во время игры все старались изобразить оживленную беседу. Это хорошо получалось только у детей, которые игре отдались со всем азартом, им присущим.

— Вы жульничаете, тетя Клео, — возмущалась Ирка. — Вы все мои карты смотрите.

— А ты не показывай, — спокойно отвечала Клеопатра Апполинариевна. — Я в твою сторону уже глядеть боюсь — все нараспашку.

Проиграл Броня. Он полез на стол, старательно дзыкая, чтобы изобразить звон комара. Потом несчастный комар стал изгибаться в агонии, и во время его последней, самой эффектной судороги, когда Бронькина голова свешивалась со стола, правая рука была заломлена за спину, а нога дрыгалась в сторону задремавшей на столе Анфисы, вдруг раздался стук в дверь. Бронькина нога замерла, один глаз закрылся.

— Не открывайте, — прохрипел он.

— Бронька, слезай скорее, — прошептал Владик.

Все замолчали, боясь пошевелиться. Саша жалел, что позволил Валерию уехать в город — защищать женщин и детей в одиночку представлялось делом весьма проблематичным. Он тихо встал и пошел к двери.

— Возьми, — прошептал Владик, сунув ему в руки тяжеленный медный подсвечник.

Сжимая подсвечник в руке, Саша громко спросил: «Кто там?». Никто не ответил.

— А чего мы так перепугались-то? — шепотом осведомилась Клеопатра Апполинариевна.

— Потому что стучат, — так же шепотом ответила ей тетя Ася. Клеопатра Апполинариевна изумленно воззрилась на нее.

— Обычно нам звонят, — пояснила тетя Ася.

— Никого, — сказал Саша, вернувшись к столу. — Броня, сдавай карты.

Броня перетасовал колоду и положил на стол первую карту. В это мгновение раздался стук в окно. Бронина рука замерла, и он вопросительно посмотрел на Сашу. Стучали в окно той комнаты между гостиной и Брониной спальней, которую почему-то называли кабинетом. Привычно схватив подсвечник, Саша пошел к окну.

— Саша, — закричала тетя Ася. — Не подходи!

Саша поднял палец, призывая всех молчать, и сбоку осторожно выглянул в окно. Опять никого! Саша, выждав пару секунд, выглянул в окно, но никого не увидел. Пожав плечами, он вернулся к столу. Все сидели молча, со страхом ожидая, что постучат еще раз. И, действительно, через минуту раздался стук в дверь — решительный и громкий. Саша вскочил и, в два прыжка оказавшись у двери, рывком ее открыл. За дверью стояла возмущенная Натуся.

— Что это такое? — заговорила она. — Стучу-стучу, а вы не открываете. Так-то ты меня встречаешь?

Саша ошарашено смотрел на нее.

— А… в окно — тоже ты?

— Конечно я! Я ждала-ждала, думала, может, вы стук в дверь не слышите, и пошла стучать в окно. А вы опять не открываете. Безобразие.