Книга Лучший иронический детектив, страница 194 – Марина Белова, Галина Голицына, Елена Джонсон

— Вас не запугаешь, — с уважением сказал Михалыч.

— А вы не выяснили, почему он послал Юру убивать крыс? Кстати, Юра уже вернулся?

— Нет, пока ему лучше быть в городе, хотя, я думаю, для него тут уже безопасно. Но лучше перестраховаться. А крыс убивать… — это длинная история, Клеопатра Апполинариевна, и я вам лучше потом сразу все расскажу.

— Николай Михалыч, — спросил Саша. — А эти двое, которых мы задержали на даче — от них какой-то толк есть?

— По делу они могут показать мало, — вздохнул участковый. — Их, похоже, втемную использовали. Но они по другому делу идут — они возглавляли сатанинскую секту, одну из самых жестоких. На них чуть ли не десяток убийств плюс склонение к совершению убийства.

— Как это — склонение к совершению? — удивилась тетя Ася.

— Помните дело Чарльза Мэнсона? Кстати, он до сих пор сидит в американской тюрьме. Он обладал даром гипноза и зомбировал молодых людей, из неблагополучных семей, как правило. Они считали его чуть ли не своим божеством и совершали по его приказу убийства, а он в это время обеспечивал себе алиби. И что самое удивительное, на суде они все утверждали, что убийства были их собственной идеей.

— И что? Их всех посадили?

— Их отправили в психушку, а посадили, в конце концов, Чарльза Мэнсона.

— Вот здорово! — восхитился Бронька. — Выходит, лысый — это наш отечественный Чарльз Мэнсон?

— Выходит, так, — кивнул Михалыч. — Соответствует мировым стандартам.

— А как вы докажете, что он причастен к убийствам? — полюбопытствовала Натуся.

— Да уж американцы доказали, и мы не хуже. Докажем в лучшем виде, — самодовольно говорил Михалыч, смакуя щуку.

Саша начал верить, что Михалыч докажет. Ишь, местный гений! А на мать-то как смотрит. Вдруг Саша заметил, что тетя Ася сегодня выглядит как-то по-особенному. И ничего вроде бы с собой не сделала, но что-то в ней неуловимо изменилось — во всяком случае, она помолодела лет на десять, и в ней появился какой-то особый шарм, которого еще вчера не было.

— Мать, а тебе идет расследование преступлений, — удивленно сказал Саша, абсолютно без всякой связи с Чарльзом Мэнсоном.

Клеопатра Апполинариевна молча улыбнулась. Натуся вдруг возмутилась.

— Все-таки у нас сумасшедший дом. Болтаем черт знает о чем, а ночью нам предстоит засада.

— Да? — вежливо сказал Михалыч. — Вам предстоит, простите — что?

— Как что? Надо распределить, кто что будет делать, где стоять…

— Никаких стоять! — решительно сказал Михалыч. — Все вы будете лежать в кроватках! На втором этаже! Всем лежать и спать. И боже вас упаси даже подумать, что вы участвуете в засаде. Чтобы ни звука, ни вздоха! А детей эвакуируем к соседям. Вон у Федотовны пусть ночуют.

Натуся возмущенно повернулась к нему.

— У вас действительно сумасшедший дом, — признал Михалыч. — Вместо того, чтобы выгнать детей, когда обсуждаются следственные действия, мы, видите ли, с ними сотрудничаем! А пожилые женщины, вместо того, чтобы вязать шапочки, ездят в международные организации, лазят в окна по лестницам и дразнят убийц! Да шучу я, шучу, — закричал он, видя по лицам, что дети и пожилые женщины ему сейчас выскажут все, что о нем думают. — Я и сам знаю, что дети нам сейчас дадут массу полезных советов, а Клеопатра Апполинариевна ночью обезвредит пару бугаев одним приемом карате.