Книга Не злите Броню, страница 122 – Елена Джонсон

Эта мысль раньше не приходила Клеопатре Апполинариевне. Но теперь, когда Нина Федоровна высказала ее, она подумала – почему бы и нет. Захар Ильич, видимо, подумал о том же самом, потому что их взгляды встретились и они оба погрузились в глубокую задумчивость. Нина Федоровна старалась напрасно – ее крика не замечали. Во всяком случае, не замечали те двое, кому они были адресованы. Что касается остальных, они быстро встали и засобирались, торопясь увести от безобразной сцены детей. Дети же уводиться совсем не желали и с любопытством юных сплетников ждали, что произойдет дальше. Илья, Миша и Янка послушно пошли одеваться, потому что их юные сердца крика не выносили. Более старшая поросль сопротивлялась.

– Тетя Ася, ну сейчас, она же еще не закончила, – упиралась Ирка.

Нина Федоровна, наконец, замолчала. Она почувствовала сигнал опасности и с тревогой посмотрела на мужа, который, в свою очередь, глядел в пространство. Клео, которая все это время сидела, подперев щеку кулаком, очнулась от задумчивости.

– Да-а, – сказала она. – А какое я готовлю жаркое в горшочках!

– Не сомневаюсь, – любезно ответил Захар Ильич.

Тетя Ася опередила очередной гневный выкрик Нины Федоровны и торопливо подняла Клеопатру Апполинариевну.

– А куда это вы все уходите? – очнулся Захар Ильич. – Мы даже и чай еще не пили.

Катюша и Аля открыли было рот, чтобы ответить, но у Владика реакция была быстрее:

– Ого! – воскликнул он. – Тут ваша Нина Федоровна такой крик подняла – будь здоров. Наши родители считают, что мы еще маленькие, чтобы такое слушать.

– Ах, да! – тяжело вздохнул Захар Ильич. – Она сожгла курицу.

– Причем тут курица? – не поняла Нина Федоровна.

– Кстати, – любезно повернулась к ней Клео, которая прослушала все то, что ей гневно выкрикивала профессорша. – А зачем вы сняли этот ужасный дом? Жили бы у меня совершенно бесплатно. У меня замечательная плита, на ней бы вы ничего не сожгли.

Нина Федоровна растерялась. То, что происходило, было выше ее понимания. Спокойствие мужа и любезность соперницы сбивали ее с толку и пугали.

– Как жаль, что мы с вами раньше не разговорились, – сказала она, совершенно неожиданно для окружающих тоже перейдя на мирный тон.

Дома Янка с Ильей играли в семью.

– Ах ты, подлый обманщик и негодяй, я тебе не служанка, – истошно орала Янка, и тут же улыбалась до ушей и вкрадчиво говорила: – Не хотите ли чаю?

– Не хочу, потому что ты сожгла курицу, – отвечал Илья.

Каникулы, как всегда, кончились внезапно, когда всем было так весело. Просто родители вдруг заявили, что им послезавтра надо на работу, и пора уезжать в город. Миша в знак протеста ушел на чердак, а Янка разревелась.

– Ну и уезжайте, – гневно кричала она, – а мы с Мишей тут останемся. Одни. Сами будем чистить зубы и кататься на санках.

Илья хоть и взгрустнул, но ничего не сказал. Владик, Ирка и Броня высказали удачную, с их точки зрения, мысль, что они могут перейти на домашнее обучение, а учителей на дачу будут привозить родители, а заодно и кормить детей. Черствые родители этот план отвергли и велели всем навести порядок в своих вещах.

– Пошли прощаться с лесом, – скомандовала тетя Ася, берясь за лыжи.

Когда стали выходить, спохватились, что нигде нету Миши. Разбрелись по всему дому его искать. Натуся поднялась на чердак, и увидела там спящую на боку Клепу.