Книга Незакадычные друзья, страница 129 – Елена Джонсон

– А ты что предлагаешь? – немного смущенно сказал Сережа.

– Разрешите немного подумать и после старушки Волковой вам доложить? – вытянулся Миша и зачем-то приложил ладонь к «пустой голове». Форму и фуражку им не выдали.

– Разрешаю, – важно ответил Курлыкин. – Мы, кстати, тоже будем там. – Он поднял ладонь, увидев, как протестующее дернулся Миша. – Надо же посмотреть, кто за вами будет следить. Ну и прикрыть, в случае чего. Вы же им конкуренты. Кстати, задание опасное, – не удержался он от того, чтобы припугнуть их. – Похитить могут.

– Ну, вы же прикроете? – совершенно спокойно спросил Олег.

– Прикроем, – важно сказал Сережа, думая о том, что и правда неплохо было бы выпросить у Любушкина пистолет. Что за свинство, в самом деле, ему уже давно положено служебное оружие, а ему все никак не дают.

– Все это глупости, Олег, – невозмутимо сказал Миша.

– Что глупости?

– Про похищение глупости. Потому что мы с тобой придумаем такой текст, что похищать нас будет совсем невыгодно.

– Тогда совсем другое дело, – согласился Олег, нисколько не сомневаясь, что Миша составит именно такой текст.

В ту ночь на кладбище было необычайно много народу. Нищие и бомжи, видя, как в неурочный час, после закрытия кладбища, к его западной стене подъезжает одна машина за другой, призадумались. Западная стена когда-то была целой. Недолго. Сейчас, стараниями тех же бомжей и нищих, металлические прутья были сплошь и рядом отогнуты, и в образовавшиеся дыры могли запросто протиснуться не слишком худые люди. Они и протискивались, а черные блестящие машины, привезшие их, тут же с мягким шорохом уезжали. Машин было три. Но люди, приезжающие на них, наивно полагали, что они были единственные, и были неприятно удивлены, обнаруживая вблизи от могилы купца Нефедова, незнакомые им лица. Эти лица пытались уверить, что они являются безутешными потомками купца, пришедшими поскорбеть у родной могилки, но им почему-то не верили. В связи с этим торжественная кладбищенская тишина нарушалась неясной возней, глухими ударами и сдавленными вскриками. Нищие и бомжи в панике спрятались в районе кладбищенской церкви, приметив место в надежде наведаться, когда все успокоится, и проверить, не останется ли там чего-нибудь полезного, такого, что дерущимся у западной стены уже не пригодится. По всему выходило, что останется.

К полуночи все затихло. Перед самой полночью вспорхнула какая-то большая птица, и по кладбищенской дорожке, ничуть не скрываясь, прошел человек в джинсах, в гавайской распахнутой рубахе и огромной золотой цепи, свисающей, как положено, до пупа. Нищие оживились, но старший их одернул – еще не время.

Молодой – очень молодой, – человек в гавайской рубахе остановился у самой могилы купца и посмотрел на часы. Покачал головой, сорвал ромашку и сделал вид, что не замечает возни за кустами.

А по дорожке уже шагал другой очень молодой человек. Одет он был по-деловому, в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки.

– Ты чего поздно? – спросил его первый молодой человек, когда он поравнялся с могилой купца Нефедова.

– Бам-м-м! – понесся над кладбищем малиновый звон колокола. Среди нищих пронеслась паника – раньше колокол кладбищенской церкви никогда не бил. Они даже не знали, что на ней есть колокол.

– И ничего не поздно, – сказал человек в белой рубашке. – как раз полночь.