Книга Незакадычные друзья, страница 96 – Елена Джонсон

Ирка устыдилась. Она тоже, взглянув на Яну впервые, нисколько не усомнилась в том, что перед ней примитивное, недалекое создание. Вот что значит инерция мышления, – упрекнула она себя.

– Брось! – решительно сказала она. – Дурой тебя назовет только тот, кто сам круглый идиот. Стоит тебе раскрыть рот, как сразу видна неординарная личность, – решила она слегка покривить душой. – Посмотреть только, как ты играешь в гольф…

Они, не сговариваясь, расхохотались, и Яна заявила, что надо было захватить для смотрителя площадки сердечнее капли – уж очень он слабонервный.

– Так как ты будешь в пустыне искать полковника? – спросила Яна, отсмеявшись.

Ирка с подозрением взглянула на нее.

– Ну, – сказала она беззаботно. – Как обычно ищут полковников в пустынях? Рассыпают для них приманку, и ждут, когда они сами дадутся в руки.

– Просто пустыня такая огромная, – пожалела Ирку Яна.

Ирка бы тоже пожалела себя, если бы собиралась рыскать по пустыне. Но она справедливо полагала, что пустыне вполне хватает того, что по ней рыщет Полковник.

– Если он не дурак, – оптимистично заявила она, – то он сам меня найдет.

На теннисном корте Костя настойчиво доводил до сознания собравшихся там туристов, что некий полковник Гольгиссер был бы рад с ним встретиться. Туристы осторожно соглашались и пытались высвободить свои ракетки из Костиных рук.

За кортом какой-то араб в дишдаше тщательно подметал дорожку.

– Йа, йа, карашо, – немного испуганно повторял толстый немец, пятясь к корту. – желаю удачи, чтоп вам встретить ваш полковник. Гудбай и аста ла виста. Чао!

И, почувствовав, что ракетка освободилась, он опрометью бросился к корту, под защиту крупного болгарина.

Довольный Костя взмахнул ракеткой и послал мяч в «аут». Теннисный мячик с размаху ударил араба в спину. Араб вздрогнул и замер, не оборачиваясь.

– Сори! – крикнул Костя. – Кинь мячик обратно.

– Will you throw us the ball! – крикнули немец с болгарином.

Но араб прислонил метлу к скамейке и ровным шагом удалился.

– Ну и свинья, – проворчал Костя.

Высоко в горах за небольшим стадом овец шел пастух, напевая незатейливую пастушью песенку. Горы были пустынны, тропинки – круты и обрывисты. Пастух изнемогал от жары и еле тащился по направлению к небольшому скоплению кустов у горного ручья, которые давали хоть какую-то тень и прохладу. Овцы, сбившись в кучу, заблеяли и рванули к воде. Пастух тоже ускорил шаг и вскоре улегся под кустом, блаженно вытянувшись и позволяя овцам пастись, или падать с горной кручи – на полное их усмотрение. Полежав так минут пять, он приподнялся на локте и тревожно оглянулся. Со стороны, противоположной той, откуда он пришел, послышался хруст веток и чьи-то шаги. Пастух, насколько это было возможно, спрятался за куст и стал выглядывать из-под него. Через минуту к ручью вышел еще один горный пастух, в точно такой же одежде, гоня перед собой пять тощих запыленных овец. Споткнувшись о корень, он чуть не упал и с чувством помянул черта на чистом русском языке. Пастух, прятавшийся за кустами, с облегчением выскочил с криком:

– Саша, а где Вячеслав?

Вновь пришедший пастух подскочил и прижал руку к сердцу. На запястье блеснули часы «Омега».

– Товарищ полковник, разве ж так можно?

– Уж очень ты пуглив, – ответил Григорий Орлов с ненавистью глядя на овец, которых они по самой дешевой цене скупили у местных крестьян. – Маскировку нарушаешь. Где ты видел у крестьян дорогие швейцарские часы на руке? Ладно, доложи обстановку.