Книга Идентичность Лауры, страница 78 – Ольга Владимировна Маркович

— «J» — это Джессика, — сказал Гиг.

— Это понятно, — кивнул я. — Тот маленький ключ из бельевого ящика у тебя?

Гиг спешно сунул руку в карман и достал ключ на жетонной цепочке. Перед тем, как вставить его в маленькую замочную скважину, он посмотрел на меня. Впервые так беззащитно, как только мог. Я ободряюще кивнул ему. Он повернул ключ и выдвинул ящик на себя. Внутри была куча побрякушек: колечки, сережки, браслетики, сушеные цветы. Мы вытряхнули содержимое на пол перед собой и стали разбирать.

— Так, ну это украшения Джесс. Тут все ясно.

Гиг елозил их по полу взад-вперед.

— Погоди, а это что? — спросил я, указывая на одну сережку, которая выделялась среди перышек и бисера — в основном этнической бижутерии. Это была массивная серьга-кольцо. Я поднял ее к глазам, чтобы получше рассмотреть, и замер. — Гиг, мне кажется или тут кровь запекшаяся? — Я протянул серьгу Гигу.

— Да, кажется, так и есть, — ответил он, рассматривая находку, и, сообразив, в чем дело, тут же кинул ее обратно в общую кучу. — Ходили слухи, что у Санджая была вырвана серьга из уха. Помнишь?

Я помнил.

— Не думаешь же ты… Зачем бы Джесс стала вырывать ее? И для чего ее хранить?

— Я не знаю.

— А это что? — Я вытащил из кучи мишуры засушенную цветочную композицию. Белая сухая розочка и еще какие-то мелкие соцветия, перемотанные лиловой и белой лентами.

— Это… — Гиг замолчал. — Я, кажется, знаю, что.

— Что?

— Это бутоньерка Коула. Лиловый с белым были цветами их с Лаурой свадьбы.

Мы глядели друг на друга молча. Не знали что и думать. Оба мы знали, что Джессика могла быть виновной в смертях этих мужчин по неосторожности, в процессе самозащиты и тому подобное. Когда ведешь подобный образ жизни, часто нарываешься на неприятности. Но хранить трофеи… Это уже что-то совсем другое. Патологическое.

— Тут еще что-то. — Гиг сунул руку в ящик. На самом дне лежала перевернутая стопка карточек с сюжетами из «Волшебника страны Оз». Только от сцен, что мы там увидели, волосы на голове зашевелились. Открытки выглядели как стилизация под ретро. Снимки с красивой темноволосой девочкой лет девяти, одетой под Джуди Гарленд в голубое платьице, белую блузочку, носочки и красные блестящие туфельки на каблучках. На первом фото, похожим по постановке на семейное, ее спящую держал на коленях взрослый обнаженный мужчина в маске Страшилы. Второй мужчина, тоже без одежды, в жуткой лохматой маске Трусливого Льва (больше похожего на Чубакку) и пушистых перчатках с коготками, стоял позади, подняв руки, как готовый царапаться кот. На второй фотографии девочка лежала на животе на стоге сена с задранным платьицем, открывающим ягодицы, и тоже выглядела спящей. Верные друзья в жутковатых масках сидели рядом, «охраняя» ее сон. Лев все так же держал руки в мохнатых перчатках по-кошачьи поднятыми, а Страшила заботливо положил ладонь на головку малышки. Рассматривать это было невыносимо. Меня затошнило. Я не хотел больше ничего видеть из той стопки. Господи, что же пережил этот ребенок? У меня непроизвольно брызнули слезы. Когда я посмотрел на Гига, его глаза тоже были красными и влажными.

— Это ведь она? — спросил я.

— Конечно, она. А кто еще, — кивнул Гиг и сунул пачку карточек обратно в ящик.

Я заметил, что руки его дрожали.

Джессика. Фуга сеньоры Клотильды