Онлайн книга «Безумный март в Питере»
|
Какое-то время Ксения находилась дома, покидая квартиру только в сопровождении отца. Но шло время, таблетки оказывали свое благотворное воздействие, выглядела дочь вполне нормальной, и Завьялов решился вывести ее в люди. К тому же институт Ксения уже окончила, и Завьялов, замолвив за дочь словечко перед Кольцовым, устроил ее к себе на работу, радуясь, что дочь теперь-то уж окончательно будет под его присмотром. И кто знает, возможно, мечтам Завьялова о домике на берегу Финского залива, внуках и охоте и суждено было сбыться, не вмешайся в эти мечты директор фирмы, немногословный и сдержанный Павел Сергеевич Кольцов… 35. Самсонов остановился, и картинка, которую нарисовало мое воображение, стала понемногу разъезжаться, распадаясь на лоскутки-кусочки. Пока Михаил Андреевич переводил дух – все-таки рассказчиком он был вялым, и словесные конструкции давались ему с большим трудом – я тоже постепенно приходила в себя от услышанного. – Михаил Андреевич, – наконец спросила я. – А что ее на Пашке-то заклинило? Она же говорила, наверное? Неужели эта идиотская история с платком? – Ну, в общем, этсамое, да. Платок тот произвел на Ксению неизгладимое впечатление. На новой работе на нее никто особо внимания не обращал, начальница ее, судя по всему, та еще этсамое… – он виновато взглянул на Веру. – В смысле, строгая начальница у нее… – Да ладно, Михал Андреич, чего там. Стерва просто эта Инга. Тут я с Ксенией согласна, – вставила я, а Паша закатил глаза, как делал каждый раз, когда я упоминала его однокурсницу. – В общем, кукуху, этсамое, у Ермиловой знатно снесло. Она тогда начала папашу своего обманывать, психи они того, этсамое, вообще хитрые очень. Нашла способ как отлынивать от приема таблеток. Прятала их за щекой, потом выплевывала в туалете. Завьялов расслабился и ничего не замечал. А она этсамое… – Михаил замялся. – Что? – Самсонов периодически запутывался в своих «этсамых», и мне приходилось постоянно переспрашивать и подталкивать его. – Ну, жуткая история, на самом деле, – он сочувственно взглянул на Павла. – У нее ноутбук изъяли, у Ермиловой, который дома стоял. А там… эх, сотни ваших фотографий, Пал Сергеич. – Фотографий? Каких фотографий? – растерялся Пашка. – Ну, она, этсамое, видимо, тайком вас снимала, на смартфон. Фотки то так себе, то вы со спины, то где-то в отдалении в коридоре… Есть даже одно с ухом крупным планом. – Твою ж мать! – пробормотал ошарашенный Павел. – Ухо? Какое ухо? – Ваше, наверное. Мы, конечно, экспертизу не проводили, – Михаил почему-то смутился, а мы с Верой, как по команде, синхронно уставились на Пашкины уши. – Что? Что-то не так с ушами? – занервничал Пашка, перехватив наши взгляды. Вера тихонько засмеялась, а я с интересом протянула: – Ну надо же, ухо… не, нормальные у тебя уши, Паш, мне они нравятся. Не волнуйся. – Да ухо-то мое ей зачем? – продолжал недоумевать Пашка. – Даже не хочу представлять, что она делала, когда рассматривала свою фотогалерею, – заявила я и снова повернулась к Самсонову. – Значит, Ксения слезла с препаратов, и ее болезнь стала обостряться? И она помешалась на Пашке и бегала по офису со смартфоном, снимая его со всех ракурсов. А папа ее ни сном ни духом? – Ну, вроде того… Завьялов, этсамое, другим был занят. Он там бизнес свой проворачивал. |